Роберт Пири - Северный полюс

Только мы кончили строить иглу, как один из эскимосов, взобравшийся на торос, взволнованно крикнул:

- Клинг-мик-суэ! (Собаки идут!)

В мгновение ока я оказался с ним рядом. Взглянув на юг, я увидел вдали серебристо-белую прядь тумана на нашем пути. Это были, несомненно, собаки. Немного погодя к нам на легких санях, запряженных восемью собаками, стремительно подкатил Сиглу из отряда Борупа. Он привез радостную весть записку от Марвина, в которой сообщалось, что он, Марвин, вместе с Борупом и людьми переночевали прошлую ночь во втором лагере от нас, следующую переночуют в первом лагере от нас и на следующий день соединятся с нами. Арьергардный отряд с драгоценным грузом керосина и спирта все-таки пересек "Великую полынью"!

Хенсон с людьми тотчас же получили указание рано утром выступить в путь и следующие пять переходов идти в авангарде. Я также известил доктора Гудсела, что на следующее утро он с двумя людьми отправится обратно на сушу. Остальные должны были дожидаться на месте отрядов Марвина и Борупа, чинить сани и сушить одежду. По прибытии Марвина и Борупа я предполагал перераспределить грузы и отослать обратно всех лишних людей, собак и сани.

В ту ночь, успокоившись, я спал как ребенок. Рано утром Хенсон вышел на север со своим головным отрядом в составе трех эскимосов - Ута, Аватингва и Кулутингва. Немного погодя доктор Гудсел и два эскимоса Вишакупси и Арко - выехали в обратный путь на санях, запряженных двенадцатью собаками.

Доктор помогал мне как только мог, однако его услуги в поле не оправдывались обстоятельствами, и я дал ему это понять. Его место, разумеется, было на корабле, где оставалась основная масса людей, на которых уже одно его присутствие могло подействовать благотворно, пусть даже в его услугах как медика и не возникнет особой необходимости. Вот почему я не считал себя в праве продолжать подвергать доктора опасностям переходов через полыньи по предательскому молодому льду. Доктор выехал обратно примерно с 84°29' северной широты.

К вечеру 14 марта мы увидели на нашем следу другое серебристое облако, оно все приближалось, и немного погодя к стоянке подошел Марвин во главе арьергардного отряда. От людей и собак валил пар, как от эскадры боевых кораблей. Они привезли большой запас топлива. Остальной груз, так как требовалось обеспечить максимальную скорость передвижения, был невелик. Много раз в прошлом я был рад видеть преданные глаза Марвина, но никогда еще это не доставляло мне такой радости, как сейчас.

Мы нагрузили отремонтированные сани стандартным грузом - саней оказалось всего двенадцать. Таким образом, получался некоторый излишек людей и собак, и потому, когда Макмиллан сказал мне, что уже несколько дней мучается с отмороженной пяткой, я не увидел в этом большой беды и сразу же решил отослать его на сушу.

Меня несколько разочаровало, что приходится отпускать Макмиллана на столь раннем этапе пути; я надеялся, что он дойдет со мной до более высокой широты, однако его выход из строя не слишком нарушал мои планы. У меня было достаточно людей, продовольствия, саней и собак; людей, так же как и снаряжение, можно было заменять.

Здесь следует заметить, что ни один член экспедиции не знал, как далеко он пойдет со мной и когда будет отослан обратно, только капитану Бартлетту я еще на мысе Колумбия сказал, что, возможно, обстоятельства сложатся так, что мне придется пользоваться его помощью и опираться на его могучие плечи и после того, как мы пройдем крайний северный предел, достигнутый герцогом Абруццким. Тем не менее на рвении людей к работе это никак не отражалось. Разумеется, у меня была определенная программа, однако непредвиденные обстоятельства в любой момент могли потребовать коренных изменений, поэтому я не считал целесообразным ее оглашать. Едва ли можно назвать других исследователей, у которых были такие умелые и преданные делу работники, как у меня. Каждый охотно подчинял личные чувства конечной цели - успеху экспедиции в целом.

Примерно в полумиле к северу от лагеря Марвин замерил глубину океана. Она оказалась равной 825 морским саженям - это лишь еще более укрепило мою уверенность в том, что "Великая полынья" осталась позади. Полынья, по-видимому, соответствует границе материковой отмели, и это измерение показало, что материковая отмель находится между местом нашей стоянки и четвертым лагерем (или, возможно, между четвертым и пятым лагерем) примерно на 84-й параллели. Материковая отмель представляет собой просто-напросто погруженное плато, окружающее материк, а "Великая полынья" обозначает северную границу отмели в том месте, где отмель обрывается в Полярное море [Северный Ледовитый океан].