Пьер Декс - Клеопатра

На успех можно рассчитывать лишь в случае, если повезет, если армянский царь останется верен, если индийский царь… Но армии Антония не перенести повторного испытания. Его империи тем более. Однажды ему удалось замаскировать свою неудачу, ну а людские потери, а деньги? Все яснее рисуется непоправимый ущерб, и все туманнее предполагаемый выигрыш.

Зима проходит под знаком неуверенности. Клеопатра призывает к благоразумию, тем более что экспедицию придется оплачивать из египетской казны, а ее царство вместе с нею не переживет нового разгрома — ни царство, ни ее дети, ни она сама.

Стоит ли стремиться к чему-либо помимо того, чем они уже обладают? Зима в Александрии стоит на удивление мягкая, вести из Рима внушают надежду, успокаивают. Октавия возвратилась домой в. похоже, отказывается от всего. Октавиан изъявил желание, чтоб она покинула дом Антония, но она не согласилась и продолжает принимать, как прежде, просителей и друзей Антония — всех, кто обращается к вей. Все успокаивается, приходит в норму.

Возможно, на Антония влияет возраст, на Клеопатру — материнские заботы, их политические горизонты неумолимо сужаются.

И все же это не так. Они ни от чего не отказываются. А если и отказываются, то от самых грандиозных предприятий. Антоний не станет завоевывать Парфию. Но нагонит страху на парфян. Ему нужна убедительная победа, добыча, нужно вернуть отнятых у Красса орлов.

Что же до Клеопатры» то вести, дошедшие, зимой из Иродова царства, наполнили ее сердце радостью. Миг отмщения, в которое она уже перестала верить, внезапно приблизился. Антоний будет вынужден отступиться от своего любимца, и тот останется один.

Безвестный арфист приблизился к Клеопатре и вручил ей послание от Александры, тещи Ирода, матери его жены Мариамны. Египетскую царицу просили воздействовать на Антония, чтобы тот велел Ироду назначить Аристобула, юного брата Мариамны, первосвященником иудеев.

Иудея была государством теократическим. Если Клеопатра, обладая политической властью и официально считаясь богиней, ведала и религиозными делами, то Ирод, будучи светским монархом, обязан был в принципе подчиняться авторитету первосвященника. Антнпатр и его преемник Ирод укрепили свою власть при содействии первосвященника Гиркана, но их противники, воспользовавшись вторжением парфян, совершили акт надругательства над жрецом и отрезали ему уши, что, согласно существующим воззрениям, полностью исключало для него возможность отправлять свои обязанности. Однако Ирод, сместив Гиркана, сохранил при этом его влияние: назначив первосвященником преданного ему человека и вызволив Гиркана из парфянского узилища, он передал ему фактически его прежние полномочия.

Однако формальное отстранение Гиркана от дел пришлось не по вкусу Александре, его дочери, опасавшейся, что таким образом сан первосвященника отойдет к другому роду. При назначении Аристобула у Александры появлялась к тому же возможность вмешиваться в интриги своего зятя.

Вряд ли что-либо более могло обрадовать Клеопатру, чем предложение повлиять на дела в Иудее. Она кинулась уговаривать Антония исполнить просьбу Александры, но он вновь отказался хоть в чем-либо ущемить власть своего друга Ирода. Избегая открытой ссоры, Антоний прибег к тактике проволочек.

И тут в нашей истории появляется любопытный персонаж, красавец Квинт Деллий, человек из свиты Антония. Злые языки утверждают, что Клеопатра была к нему неравнодушна. Деллий объявился в Иерусалиме как раз в ту пору, когда Александра уже начала терять терпение. Отправился ли он туда по собственному почину, по поручению Антония, или по просьбе Клеопатры, выяснить теперь уже невозможно. Однако Квинт Деллий объяснил Александре положение вещей, а затем, покоренный красотой Мариамны и Аристобула, посоветовал Александре послать Антонию портреты обоих своих детей. Они должны были, по мнению Деллня, непременно понравиться Антонию, а Антоний, коль скоро ему кто-то понравится, с готовностью исполнит всякую просьбу.

Александра пришла в восторг от мысли посодействовать таким образом успеху своих детей. Не удовольствовавшись посылкой одних только портретов, она присовокупила к ним составленные ею самою описания нравственных качеств обоих детей, где превознесла их вровень с богами.