Пьер Декс - Клеопатра

Рассмотрим же возможные даты рождения Цезариона, принимая при этом в расчет, что Клеопатре нужен был сын и что требовалось бесспорное признание отцовства со стороны Цезаря. Ну, прежде всего девять месяцев после отбытия Цезаря из Александрии истекли в феврале 46 года. Затем следует период пребывания Цезаря в Риме, начиная с мая 45 года (царица приезжает туда в августе 46-го).

При наиболее ранней дате опираемся на один из текстов Плутарха. Представляется, однако, весьма сомнительным, чтоб Клеопатра отправилась в путешествие к истокам Нила на последних месяцах беременности, более вероятным кажется, что ребенок был зачат на свадебном корабле или вскоре после поездки. Нынешние биографы Клеопатры, кстати, не забивают себе голову подобными проблемами. Один из них даже представляет царицу в ту александрийскую ночь чем-то вроде девственницы или полудевы, зачавшей при первой же возможности. Однако думать, что такая царевна, как Клеопатра, существовавшая в том мире, где жизнь женщины в семье сводилась к проблеме политики, была воспитана по рецептам Арнольфа, который поучает Агнессу в «Школе жен» Мольера, значит дойти до абсурда.

Иные поклонники Цезаря, полагающие, что этот повелитель мира, беспредельно властвуя над своей плотью, не желал одарить египтянку ребенком, забывают при этом, что не мужчина, а женщина решает главный вопрос. В период, наступивший вслед за отъездом Цезаря, у Клеопатры возникли возможности действовать по собственному усмотрению. Ее связь с «царем Цезарем» была всем известна и протекала на глазах у ее подданных и у римлян. Родись в отсутствие Цезаря ребенок женского пола, можно было бы скрыть тайну в недрах дворца, но появление мальчика утаить труднее.

Последняя догадка по поводу сроков рождения Цезариона наилучшим, быть может, образом объясняет, почему Цезарь просил Клеопатру направиться к нему в Рим лишь тогда, когда пришел к выводу, что с врагами покончено. Тем, кто решает эту проблему, надо, конечно, учесть, что, в силу сомнительности и противоречивости данных, решений может быть множество.

Версия, основанная на частном письме Цицерона, написанном после смерти Цезаря, из которого можно предположить, что он недавно услышал о Цезарионе, лишь подтверждает точно установленный факт: о ребенке узнали только после 44 года. Почему Клеопатра скрывала до времени факт его рождения, мы поймем из дальнейшего повествования. Впрочем, ни у нее, ни у Цезаря не было оснований воздерживаться от сообщений на эту тему. Однако для того, чтобы событие обрело определенный смысл, нужно было рассеять тучи на политическом горизонте и объявить Цезаря царем не только в Египте, но и в Риме.

Если даже Цезарион уже существовал, у Клеопатры не было необходимости вытряхивать из рукава свою козырную карту, С точки зрения римлян, это был всего лишь бастард Цезаря, но отнюдь не наследник египетского престола и не сын римского царя, как того желала Клеопатра.

Вот почему Клеопатра хотела, чтобы сперва позиции Цезаря укрепились, и лишь потом намеревалась объявить во всеуслышание о ребенке. Таков наш взгляд.

Тем более что они, этот зрелый муж и эта юная женщина, произвели Цезариона в момент любви, и потому рождение сына должно было повлиять на планы, которые Цезарь строил в отношении Клеопатры. Светоний, надо полагать, прав, когда утверждает, что Цезарь еще при жизни дозволил ребенку носить-свое имя.

Зато есть бесспорные подтверждения, что Клеопатра прибывает по зову Цезаря в Рим в конке лета или в начале осени 46 года, когда уже отгремели его триумфы. Единственный член ее семьи, который официально сопровождает царицу, это ее брат-супруг Птолемей XV.

Цезарь поселил царицу вместе с ее свитой в своем доме в окрестностях Рима, на противоположном берегу Тибра. Это была великолепная вилла, известная красотой своих садов, и Клеопатра, устроившись со свойственным ей вкусом, зажила на широкую ногу.

Цезарь, разумеется, жил официально в своем доме великого понтифика (верховного жреца), где находилась также его жена Кальпурния. Но Цезарь и Клеопатра были, думается, близки, как прежде. Цезарю было не впервой бросать вызов общественному мнению, которое с трудом мирилось с его приключениями даже вдали от Рима на Востоке. А теперь всё протекало в Риме, или почти в Риме, и потому имело особый смысл. Одолеть путь до садов на берегу Тибра было пустяком для человека, который одолел уже тысячи миль на тех средствах передвижения, которые в наши дни заставили бы призадуматься многих мужчин пятидесятилетнего возраста. Исследователи расходятся в оценке тех чувств, которые связывали Цезаря и Клеопатру. Но если, вместо того чтобы пускаться в рассуждения о страсти, представить себе галантную связь наподобие тех, какие были в моде во французском обществе XVIII века, где политический интерес переплетался со взаимным влечением, — то можно приблизиться к истинному пониманию вещей.