Марина Могильнер - Мифы и заблуждения в изучении империи и национализма (сборник)

453

В том же году Американская ассоциация развития славистских исследований (AAASS) впервые ввела формат общей темы для своих ежегодных конференций. Первая же тема была посвящена «Воспроизводству империи» (XXXIX ежегодная конференция AAASS). Это являлось признанием резко возросшей популярности всего «имперского» среди специалистов по региону бывшего СССР.

454

Imperiology: From Empirical Knowledge to Discussing the Russian Empire / Ed. by Kimitaka Matsuzato. Sapporo: Slavic Research Center, Hokkaido University, 2007.

455

Мацузато формулирует цель сборника как «обобщение накопленных эмпирических исследований и выведение широко применимых теорий из этих исследований» (Ibid. Р. 4).

456

Западные окраины Российской империи / Под ред. М.Д. Долбилова и А.И. Миллера. М.: НЛО, 2007; Сибирь в составе Российской империи / Под ред. Л.М. Дамешека, A.B. Ремнева и др. М.: НЛО, 2007; Северный Кавказ в составе Российской империи / Под ред. В.О. Бобровникова и И.Л. Бабич. М.: НЛО, 2007.

457

В некоторых томах серии, например посвященных Западным окраинам и Сибири, доказывается, что империя «отмирала» с приходом национализма и проектов национального строительства в модерный период.

458

Russian Empire: Space, People, Power, 1700–1930 / Ed. by J. Burbank, M. von Hagen, A. Remnev. Bloomington: Indiana University Press, 2007.

Авторы введения утверждают «плодотворность выбора отправной точкой территории, а не населения и его предполагаемых типов лояльности. Большинство империй представляют комплексные и несовпадающие перекрещивания этничности и религии на данной территории. Начиная наше изучение империи с категорий этничности, религии или национальности, мы тем самым приписываем такие свойства людям и их стремлениям, которые они сами могли бы и не выбрать» (с. 21).

459

Ibid. Р. 25.

460

Ibid. Р. 16, 7,17.

461

Ibid. P. 2.

462

Of Religion and Empire. Missions, Conversion, and Tolerance in Tsarist Russia / Ed. by R. Geraci, M. Khodorkovsky. Ithaca, NY: Cornell University Press 2000; Werth P.W. At the Margins of Orthodoxy: Mission, Governance, and Confessional Politics in Russia’s Volga-Kama Region, 1827–1905. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2002; Zhuk S.I. Russia’s Lost Reformation: Peasants, Millennialism, and Radical Sects in Southern Russia and Ukraine, 1830–1917. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 2004: Breyfogle N.B. Heretics and Colonizers: Forging Russia’s Empire in the South Caucasus. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2005; Долбилов Д., Сталюнас Д. «Обратная уния»: проект присоединения католиков к православной церкви в Российской империи (1865–1866 гг.) // Славяноведение. 2005. № 5. С. 3–34; Crews R. For Prophet and Tsar, Islam and Empire in Russia and Central Asia. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2006.

463

Werth P. Imperiology and Religion: Some Thoughts on a Research Agenda // Imperiology: From Empirical Knowledge to Discussing the Russian Empire. P. 51–67.

464

Этот подход был во многом предвосхищен в капитальном двухтомном исследовании российской монархии Ричарда Уортмана. Уортман предложил новый взгляд на понимание роли империи и имперского суверенитета в российской истории, не сводящий империю к нормативному концепту государства и институциональной структуры управления. Его концепции «сценариев власти» и «политического мифа» незаменимы для понимания специфики имперского суверенитета в российском контексте и с точки зрения исторической семантики. Уортмановская история российской монархии показывала несводимость имперской мифологии (еще одного ключевого языка самоописания в империи) к нормативному концепту идеологии и объясняла, каким образом имперская система приспосабливалась к динамическим контекстам и вызовам современности. ( Wortman R. Scenarios of Power: Myth and Ceremony in Russian Monarchy. Princeton: Princeton University Press, 2000. Vol. 2. P. 10–15). Уортман создал «остраненный» образ имперской власти, основанной на эпосе и «риторической правде» и оказавшейся плохо совместимой с «расколдованным» (термин Макса Вебера) миром современной рациональности, идеологии и политики (Ibid. Vol. 1. P. 9; Vol. 2. P. 8, 15).

465

В свое определение империи как великой державы Доминик Ливен включает господство над «обширными территориями и многочисленными народами», «управление пространством и полиэтничностью» ( Lieven D. Op. cit. P. XIV). Бросая вызов телеологическим импликациям и нормативной рамке концепции национального государства, Джейн Бурбанк и Марк фон Хаген полагают, что «безбоязненное обращение к империи как форме государственности позволяет нам изучить политии, основанные на различии, а не сходстве их подданных» (Russian Empire: Space, People, Power. P. 2).

466

Brubaker R. Myths and Misconceptions in the Study of Nationalism // The State of the Nation: Ernest Gellner and the Theory of Nationalism / Ed. by J.A. Hall. N.Y.: Cambridge University Press, 1998. P. 296.

467

Доминик Ливен полагает, что принятие национализирующего сценария в модерных условиях было неизбежным: «Без сомнения, самым надежным способом сохранить империю было превращение как можно большей ее части в нацию» ( Lieven D. Op. cit. P. 281). Хотя Ливен видит затруднительность приложения взаимосвязанной пары – национализм и колониализм – к Российской империи, он все равно пишет об изменении принципа управления Российской империей с инкорпорирующей стратегии на политику колониального исключения в начале XX века (Ibid. Р. 283). Рональд Суни развивает тезис «диалектики империи», согласно которому империя как политическая форма встречается с вызовом национализма и отвечает программой национализации и реформирования, которая постепенно делает саму империю ненужной ( Suny R. The Empire Strikes Out! Imperial Russia, “National” Identity, and Theories of Empire // A State of Nations: Empire and Nation-Making in the Age of Lenin and Stalin / Ed. by R. Suny, T. Martin. N.Y.: Oxford University Press, 2001. P. 23–66).