Арсен Мартиросян - За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР?

Germany and Czechoslovakia. Documents. London, 1939. Р. 363.

Цит. по: Кремлев С. Запад против России. Россия и Германия: Путь к Пакту. М., 2004. С. 228.

К концу 1938 — началу 1939 г. бандерлоги «западной демократии» сообразили, что «коричневая подлюга» попросту «кинула» их. Хуже того — вознамерилась повернуть свой вермахт против Запада. Тут же стала суетиться и «святая лиса» — инициировав издание какой-то брошюры от имени британского губернатора Египта (а этот-то тут при чем?), Галифакс накатал к ней предисловие, в котором и обвинил Гитлера в «клятвопреступлении» (см.: Вопросы истории, 1989, 1989, № 4, стр. 182 — 183). Что касается выражения «святая лиса», то тут все дело в том, что фамилия лорда — Галифакс — на английском языке очень созвучна английскому же выражению «святая лиса»: HALIFAX — HOLY FOX. Острые на, язык и перо британские журналисты воспользовались этим созвучием, тем более что оно было более чем уместно. Галифакс и в жизни был такой, а уж на посту главы британского МИДа — не приведи Господь. Любопытно и американское восприятие «клятвы» Гитлера напасть на СССР как на «врага западной цивилизации». Заокеанские бандерлоги «демократии» провозгласили «коричневую подлюгу»… «человеком года» по итогам 1938 г. Об этом радостно сообщил журнал «Тайм» в своем номере от 2 января 1939 г. До этого такой чести удостаивались только президент США Франклин Делано Рузвельт и великий индийский гуманист Махатма Ганди. По заокеанским меркам такая компания — в самый раз для Адольфа. Журнал был столь любезен, что нагло пожелал Гитлеру сделать «1939 год таким, о котором мы еще долго будем вспоминать». Зловеще пророческое пожелание! Каждое 1 сентября каждого года весь мир судорожно икает, вспоминая начало Второй мировой войны.

Очерки Истории Российской Внешней Разведки. Т. 3. М., 1997. С. 286.

Иванов В. М. М аршал М. Н. Тухачевский. М., 1986. С. 309.

Термин «блицкриг» появился только в сентябре 1939 г., причем не в военных документах, а в открытой печати. До этого повсеместно использовался легендарный со времен Шлиффена термин «молниеносная война».

Речь идет о книге «Будущая война» (РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 682 — 688). Как начальник Штаба РККА, Тухачевский принял самое активное участие в ее подготовке. В 1996 г. она была переиздана Военной академией Генерального штаба Вооруженных сил РФ.

Тухачевский опубликовал ее под псевдонимом ТАУ!. Зачем? Что могло угрожать и угрожало ли вообще ему, одному из самых высокопоставленных советских военных того времени, чтобы пойти на такой шаг? Почему ему понадобилось укрыться за псевдонимом, который легко был идентифицирован, например в той же Германии с его же именем? Что он хотел сказать таким своим шагом? Особенно если учесть, что в этой статье он попросту сформулировал основополагающие постулаты концепции блицкрига?! Кому была адресована статья такого содержания, подписанная псевдонимом ТАУ? Тут ведь вот в чем дело-то: в прошлом в мире разведок были нередки случаи знаковых публикаций в печатных СМИ, причем как со стороны сотрудников разведок, так и их агентуры, в том числе и под знаковыми псевдонимами, понятными только для конкретных двух сторон. Так вот что же должна была означать эта публикация, тем более при указанном выше ее содержании, да еще и под псевдонимом ТАУ, к тому же накануне его выезда в Германию?!

Яковлев Н. Д. Об артиллерии и немного о себе. М., 1981. С. 32

А. Жомини (1779 — 1869), по происхождению швейцарец, профессиональный военный, военную службу начал еще в швейцарской армии, где был одним из организаторов национальной милиции (вооруженного ополчения). С 1804 г. перешел на французскую военную службу и участвовал в ряде наполеоновских походов. С 1803 г. стал разрабатывать вопросы военной теории и истории, оставаясь одновременно начальником штаба одного из ближайших сподвижников Наполеона — маршала Нея. В 1807 — 1809 гг. издал «Трактат о больших военных операциях», который был написан на основе детального изучения опыта Семилетней войны 1756 — 1763 гг. и первых кампаний Наполеона. Из-за сильных трений и преследований со стороны А. Бертье — начальника штаба Наполеона — А. Жомини вступил в переговоры о переходе на русскую военную службу, что и осуществил после разгрома Наполеона в 1813 г. Естественно, что А. Жомини попал в поле зрения русской военной разведки. Блестящий русский офицер, военный разведчик и личный порученец Александра I — Александр Иванович Чернышев установил с А. Жомини очень близкие, конфиденциально-доверительные отношения. Настолько близкие, что когда за несколько недель до нашествия Наполеона Чернышев возвратился в Санкт-Петербург, у него в руках был очень толстый портфель, до отказа набитый подробными планами развертывания «великой армии» Наполеона (Жомини к тому времени был уже при Наполеоне)! Так что Барклай-де-Толли — военный министр Российской империи — отнюдь не на пустом месте разрабатывал свой знаменитый план обороны России. Однако, несмотря на всю колоссальнейшую важность для того времени привезенных А. И. Чернышевым документов, куда более важно иное. Как глубокий аналитик оперативного искусства французского полководца, А. Жомини предложил русской военной разведке, а соответственно и высшему военному командованию России один из наиболее эффективных способов противодействия нашествию французской армии в случае ее вторжения с рубежа р. Неман (кстати, с этого же рубежа полез и коричневый шакал). Вкратце суть этого способа заключалась в умышленном втягивании Наполеона в глубь России с тем, чтобы растворить» в ее бескрайних пространствах ударную мощь его армии, одновременно дробя и распыляя ее также и активными действиями сильных маневренных частей на растянутых коммуникациях армии Наполеона, по которым бы осуществлялось снабжение армии вторжения. На языке военных терминов ХХ в. А. Жомини предложил вариант именно активной стратегической обороны и только затем мощное контрнаступление.