Владимир Шигин: Загадки золотых конвоев

В дни пребывания на корвете от ран умерла уборщица «Киева» Е.М. Глотова. По морской традиции, её тело было предано морю. На церемонию погребения вышли и английские моряки. Они вместе с русскими склонили головы перед простой женщиной, отдавшей жизнь за свободу Родины. В наступившей тишине раздался голос командира корвета, приказавшего в знак траура приспустить военно-морской флаг его величества короля Англии. Это беспрецедентный факт — свидетельство уважения английских моряков к советским людям, к русским морякам, дважды спасшим «Блэк Флай».

21 апреля 1942 года конвой QP-10 дошёл до Рейкьявика, потеряв в 11-дневном переходе четыре транспорта. В этом порту экипаж «Киева» в тот же день пересел на крейсер «Ливерпуль», направляющийся к берегам Англии.

Всего сутки понадобились крейсеру «Ливерпуль», чтобы достичь английской военно-морской базы Скапа-Флоу. С этой базы моряков «Киева» доставили в небольшой городок Торсо, затем в Лондон. Вид у моряков был неприглядный: много дней небритые, грязные, в порванной одежде. Естественно, они обращали на себя внимание. Но когда англичане узнавали, что это русские моряки с потопленного парохода, то окружали их всяческой заботой и вниманием. Слух о потоплении советского парохода распространился быстро. Чуть ли не на каждой железнодорожной станции моряков встречали жители посёлков. Они угощали их напитками, всякой снедью. На глазах женщин блестели слёзы: их дети, мужья тоже были на войне, а многие и погибли.

В Лондоне экипаж встретили представители советского посольства. Моряков разместили в двух гостиницах недалеко от центра. Через Красный Крест им выдали вполне приличную одежду, начиная от шляпы до носков, оказали медицинскую помощь. В частности, капитана Л.К. Силина на некоторое время поместили в госпиталь. Выздоровев, он временно остался работать в советском посольстве в Лондоне.

Моряки с «Киева» стали терпеливо ждать возвращения на Родину. Вскоре часть экипажа была отправлена в Архангельск на советском пароходе «Чернышевский». Остальных же, разделив на несколько небольших групп, направили на торговых судах союзников в Исландию, где формировался конвой PQ-17.

В воспоминаниях, разумеется, нет ни одного слова о том грузе, который перевозил «Киев». Возможно, это случайность, а возможно, и нет.

При этом отметим ещё два любопытных момента. Во-первых, весьма интересно упоминание о довольно большой группе присутствовавших на «Киеве» представителей советского полпредства в Англии. Часть из них под видом «представителей полпредства» могли на самом деле сопровождать груз золота. Во-вторых, весьма подозрительно, что из четырёх входивших в состав QP-10 советских транспортов потоплен был именно «Киев», на котором, вероятнее всего, и перевозилось золото, если оно вообще перевозилось на QP-10. Как мы помним, ранее так же точечно был атакован крейсер «Эдинбург». Не столкнулись ли мы и в данном случае с результатами работы немецкой разведки в штабе Северного флота или в руководстве Мурманского порта? Если это так, то перед нами ещё одна не раскрытая тайна минувшей войны.

Если версия Р. Вартона верна и золото действительно было на QP-10 (а по нашей гипотезе, если оно переправлялось именно на QP-10, то, вероятнее всего, находилось на пароходе «Киев»), то сегодня мы достаточно точно знаем, где искать недостающее золото — оно находится на дне Баренцева моря с координатами 73°22′ северной широты и 28°48′ восточной долготы.

Но было ли золото на «Киеве»?

Разумеется, «киевская» версия пропавшего золота не единственная. На ней странности с исчезнувшими 4,5 тоннами золота не кончаются! Дело в том, что министр финансов СССР В.Ф. Гарбузов в определённый момент, когда встал вопрос о недостающих 4,5 тоннах, вообще велел прекратить всякое упоминание об «эдинбургском» золоте, считая, что поднятые со дна пять тонн и пропавшие 4.5 тонн золота не стоят того международного скандала, который вокруг них поднимают досужие журналисты. Думаю, что лишние 4.5 тонны золота совсем не повредили бы экономике СССР в начале 80-х годов. Да и министр Гарбузов говорил совсем не о том, что золото не нужно, он говорил, что боится огласки вокруг «исчезнувшего» золота, то есть оглашения каких-то известных ему обстоятельств, которые бы не следовало публиковать. В истории СССР Гарбузов остался как один из наиболее профессиональных и многолетних министров финансов, а потому сомневаться в его осведомлённости и логичности поступков не приходится. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что говорит.