Алексей Борисов - Сборник материалов Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников

Отвечая на вопросы председательствующего, Санднер вынужден признать, что органами СД было уничтожено 200 больных, находившихся на излечении в лечебнице.

Перекрестным допросом подсудимый также уличается в расстреле 1 500 мирных граждан, массовом применении пыток и истязаний, поголовном истреблении еврейского населения области и цыган [161] «— Какое преступление совершило еврейское население, которое вы расстреливали — спрашивает государственный обвинитель. — Никакое.» .

Пытаясь умалить свою вину, Санднер говорит, что он все это делал, подчиняясь приказам немецкого командования [162] «— Значит в обязанности полиции безопасности СД входило планомерное уничтожение мирных советских граждан, — суммирует председатель Трибунала. — Выходит так, — нехотя отвечает Санднер.» . На вопрос прокурора, как же можно назвать эти действия, Санднер ответил:

— Действиями убийц и насильников .

Допросом Санднера заканчивается утреннее заседание.

Вечернее заседание 10 января.

Заседание открылось допросом подсудимого Берга, сотрудника полевой жандармерии. Это — убийца и грабитель с большим стажем — он принимал участие в походах против Польши, Франции, Греции и других стран.

В сентябре 1941 года Берг вместе со своей частью полевой жандармерии прибыл в Николаев. До этого он успел побывать в городе Бендерах, где за 3 дня при его участии полевая жандармерия расстреляла до 16 000 мирных жителей [163] На предварительном следствии, по этому факту, подсудимый дал следующие показания: «— Я честно выполнял все задачи, поставленные передо мной, я старался быть образцовым солдатом, тем более, что за это хорошо платили... На двоих мы ежедневно получали бутылку водки.» .

В первые же дни пребывания в Николаеве он принял участие в расстреле 28 рабочих, которых обвинили в том, что они якобы хотели подложить мину под здание Николаевской электростанции.

На вопрос председательствующего, было ли произведено расследование виновности советских людей, обвиняемый ответил:

— Нет, нам это не нужно было. Мы расстреляли, а виновны ли они были или нет, это нас не интересовало .

В Бахчисарае также было много «работы». Вблизи железнодорожной станции в то время организовывался лагерь для русских военнопленных. Но там были не только военнопленные, было много и гражданского населения. 200 обреченных отсюда отправляются в Севастополь на расстрел, а Берг со своей командой занимается приготовлением кладбищ.

В феврале 1942 года здесь было расстреляно 18 человек гражданского населения, в том числе дети. Берг заявляет, что эти люди были виновны, якобы, в саботаже. Прокурор задает вопрос:

— А за что были расстреляны дети, какая их вина ? — Подсудимый молчит.

В ходе судебного следствия устанавливается также, что подсудимый Берг принимал личное участие в пытках и расстрелах ни в чем не повинных мирных советских граждан в Очакове, Симферополе, Бахчисарае, Севастополе и других городах.

Допросом Берга закончилось вечернее заседание.

Утреннее заседание 11 января.

Заседание начинается с допроса подсудимого Михель, бывшего заместителя начальника жандармерии Больше-Александровского района, а позднее начальника жандармерии Березнеговатского района. Это — типичный гитлеровский полицейский служака, у которого бандитизм является основным ремеслом. Находясь в Больше-Александровском районе, он вместе со своими подчиненными жандармами устроил массовую облаву на мирных советских граждан. Во время облавы было задержано более 250 ни в чем не повинных людей, которые были переданы так называемой полиции безопасности для расправы.

Стремясь умалить свою вину, Михель отрицает факт расправы жандармов над мирными людьми. Тогда председательствующий оглашает выдержку из показаний Михеля на предварительном следствии, где он говорил: « Жандармы систематически избивали советских людей — кулаками, плетью, резиновыми дубинками. Это было у нас обычным явлением ». Уличенный во лжи, обвиняемый вынужден подтвердить свои показания, данные на предварительном следствии.

— Они не давали нам нужных показаний , — нагло заявляет Михель, — мы клали их на пол или скамью и били резиновыми палками, кулаками и ногами, пока ни добивались нужных сведений .

Михель, однако, пытается отрицать, что людей при этом раздевали.

— Они сами раздевались. Я не помню случая, чтобы они отказались раздеться .