Олег Платонов - Жизнь за царя (Правда о Григории Распутине)

И вот тогда, видимо, пришла к нему мысль убрать Распутина, ставшего для него опасным человеком, способным в любой момент опрокинуть его карьеру. Эта акция позволила ему также списать на него большую часть своих грехов, свалить на мертвого преступления, которые совершил он сам, и прежде всего растрату им специальных секретных фондов министерства.

История второго покушения на Распутина темна и не вполне исследована. Одно ясно, что в ней столкнулись интересы обеих групп аферистов, проникших в окружение Распутина. Андронников, Хвостов, Белецкий и Кь на этом этапе были заинтересованы "спрятать концы в воду". Симанович и "коллектив" близких ему аферистов хотели иметь Распутина не мертвым, а живым.

4 февраля 1916 года к Симановичу приходит собрат по вере гражданский инженер Владимир Владимирович Гейне и сообщает ему информацию о том, что, по имеющимся у него сведениям, министр внутренних дел Хвостов готовит убийство Распутина.113 Организация акции поручена некоему Ржевскому, доверенному лицу Хвостова, известному ему, еще когда он был нижегородским губернатором. Ржевского командируют в Христианию, где тогда жил Труфанов-Илиодор, с просьбой осуществить убийство Распутина.

В Христиании Ржевский был вместе с женой и в ее присутствии вел беседы с Илиодором, который согласился осуществить убийство, для чего предложил пять верных ему людей направить из Царицына в Петроград. Илиодор условился с Ржевским об особом тексте, которым они должны были обмениваться. Министерство внутренних дел обязано было выдать пять фальшивых паспортов, оружие и шестьдесят тысяч рублей деньгами. Илиодор дал Ржевскому записку на имя Хвостова, чтобы тот выдал именно эту сумму для его пятерых людей.

Когда Ржевский с женой вернулся в Петроград, то он получил от Илиодора условные телеграммы, в которых было сказано что-то вроде: "...братья согласны", "братья вызваны...", "... братья приехали...". Вся информация получена Гейне от жены Ржевского, находящейся с ним в близких отношениях.

Симанович немедленно сообщает сведения Распутину и Вырубовой. 7 февраля об этом становится известно и Императрице, которая поручает разобраться в деле генералу Беляеву.

Ржевский был арестован. На его квартире произвели обыск. Однако всю переписку с Илиодором Ржевский уничтожил заранее. Записки Илиодора к Хвостову о выдаче 60 тысяч рублей Ржевский передал на хранение в запечатанном пакете артельщику клуба журналистов. Во время обыска у Ржевского, по словам Симановича, со ссылкой на Гейне, было найдено пять револьверов, а также и талон Министерства внутренних дел на шестьдесят тысяч рублей валюты, еще не полученной из казначейства. По словам Гейне, Хвостов, по предъявлении ему записки Илиодора, распорядился выдать Ржевскому эту сумму, но записку у себя не оставил, а возвратил ее Ржевскому.

Попав в такую историю, Ржевский испугался и написал письмо Распутину, в котором покаялся в том, что по поручению "высокопоставленной особы" согласился организовать покушение на жизнь Распутина и других особ, что это покушение уже организовано, о чем он его предупреждает. Ржевский, ссылаясь на зависимость свою от "высокопоставленной особы", оправдывает себя и просит у Распутина прощения и заступничества.

Белецкий, по-видимому, тоже участвовавший в этом заговоре, как только понял, что он провалился, отказывается от Хвостова и начинает интригу за его устранение. Но первым от руководства министерством отстраняют именно его, а затем и самого Хвостова.

"Немедленно и притом на полном основании, - писала возмущенная царица своему супругу 18 сентября 1916 года, - следовало сразу же зимой лишить Хвостова мундира (придворного звания и связанных с ним привилегий. - О.П.) он так низко вел себя, и это всем известно". "Против него имеется достаточно улик и скандальных грязных дел..." (20 сентября 1916 года).

Кстати говоря, те же самые чувства царица испытывает и к Андронникову. Она неоднократно остерегает своих министров держаться от него подальше. В частности, 27 сентября 1916 года царица пишет царю: "Скажи... (Протопопову).., чтоб он остерегался визитов Андронникова и держал его подальше". А в декабре Андронникова вышлют в Рязань.

Личность Адолия Родэ, нередко посещавшего Григория Распутина, упоминается очень многими современниками.

До революции Родэ был владельцем ночного ресторана в Петербурге, который так и назывался: "Вилла Родэ". Это был фешенебельный ресторан с отдельными кабинетами, хорами и оркестрами. В этом заведении собирались погулять различные богатые дельцы (преимущественно еврейские), российские богемные интеллигенты, в частности певец пролетариата М.Горький, государственные, политические и общественные деятели (конечно, особенно не афишируя себя), офицеры и генералы. В этом месте можно было выйти на различные нужные связи, получить необходимую информацию. Недаром это место в годы войны находилось под контролем военной разведки, которая не без основания считала его одним из центров немецкого шпионажа. Именно завсегдатаем этого ресторана досужая молва сделала Григория Распутина, хотя на самом деле здесь он не был ни разу.