Леонид Платов - Страна Семи Трав (Повести о Ветлугине - 2)

- Беги, Кеюлькан! - приказал Тынкага. - Вверх по реке идут мои друзья. У Ворот - засада. Их надо провести в обход.

Перебегая между деревьями, прячась в траве, Кеюлькан добрался до реки, прыгнул в челн, но едва выгреб на середину реки, как был замечен. Несколько человек, подгоняемых Хытындо, кинулись за ним в погоню...

11. ДАЛЬНИЕ РОДСТВЕННИКИ

Торопливый и сбивчивый рассказ "сына солнца" мы дослушивали уже стоя, закидывая за спину рюкзаки и ружья. Спешить, спешить!..

Никогда положение Петра Ариановича не было таким опасным. Рука мстительной Хытындо занесена над нашим учителем, а его телохранителя, Кеюлькана, нет с ним.

Неяпту и Нуху, о которых упомянул Кеюлькан, не внушали доверия. Сумеют ли они защитить Петра Ариановича от панически настроенной толпы? Не переметнутся ли сами на сторону Хытындо и Якаги?

Видимо, после исчезновения Нырты большую власть в котловине забрал завистливый Ланкай, его постоянный соперник. Я вспомнил скелет с торчащей в спине стрелой и внутренне содрогнулся: Ланкай был способен на все.

- Успеем ли? - спросила меня Лиза, дрожащими пальцами затягивая на груди ремни рюкзака.

- Постараемся успеть.

- Но почему нас считают посланцами Маук?

- Не могу понять.

- Мне страшно за Петра Ариановича. Ведь Хытындо знает, что Кеюлькана послал Петр Арианович...

- Мы готовы, - сказал Савчук, окидывая взглядом свой маленький отряд. Веди, Кеюлькан!

"Сын солнца" с сомнением посмотрел на Лизу.

- Тынкага приказал вести вас в обход, - пробормотал он. - На реке засада.

- Очень хорошо. Пойдем в обход.

- Подъем крут. Это тропа мужчин.

- Я пойду, Кеюлькан, - коротко сказала Лиза. - Где пройдете вы, там и я...

Кеюлькан недоверчиво промолчал.

Он повел нас сначала вдоль реки, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Но в лесу было тихо. Вероятно, лазутчики оставили нас. Ланкай, надо думать, стягивал все свои силы к Воротам в котловину.

Я поднес к уху руку с часами-браслетом. Так же, наверное, "тикали" и водяные часы в жилище Петра Ариановича. Капли падали одна за другой, учащенно, быстро, нервно...

Что делает сейчас Петр Арианович? Быть может, отбивается топором или копьем от наседающего на него разъяренного Ланкая? Или, сбросив на пол сделанные второпях последние записи, упал на них и лежит без движения с проломленной головой, а Хытындо хозяйничает в его жилище, ломая, круша самодельные приборы, разбрасывая драгоценные, собиравшиеся в течение двадцати лет, коллекции?..

Стиснув зубы, я запретил себе думать об этом.

Было уже двадцать два часа, но июльское солнце светило по-прежнему ярко.

Однако из глубины ущелья надвигался мрак.

То не был мрак ночи, то был туман.

Вначале он стлался понизу, покрывая лишь корни деревьев, потом стал подниматься выше и выше. Мы сомкнулись теснее: немудрено было и потерять друг друга.

Но туман продолжал ползти примерно на одном уровне. Мне он доходил до груди, коротенький Бульчу погрузился в него по шею.

Река продолжала монотонно звенеть где-то рядом. Потом шум ее постепенно начал затихать. Я догадался, что Кеюлькан повернул и ведет нас вверх по склону.

Вдруг он остановился, поднял руки, будто собираясь нырнуть, и исчез. Мы переглянулись в недоумении. Только что голова и плечи "сына солнца" покачивались впереди (туловище и ноги скрывались в тумане), и вот его уже нет!

- Что же вы? - нетерпеливо окликнул Кеюлькан и снова возник перед нами.

Оказалось, что в скале есть расщелина, очень узкая, куда пришлось протискиваться следом за Кеюльканом. Судорожно цепляясь за ее стены, поддерживая друг друга, мы стали подниматься вверх.

Расщелина вывела нас на небольшую площадку, на которой могли стоять только три человека. Выше вздымался второй ярус скал, показавшийся мне неприступными.

Но Кеюлькан, не тратя времени на объяснения, принялся привязывать к своему копью тонкий, очень крепкий сыромятный ремень. Примерившись, он метнул копье вверх. Оно вонзилось в трещину между камнями.

"Сын солнца" с силой потянул к себе ремень. Копье дрогнуло, но осталось торчать в трещине.

Тогда Кеюлькан начал взбираться вверх, держась одной рукой за ремень, другой хватаясь за выступы, кусты, корни. Добравшись до копья, он остановился, прочно утвердился на ногах и спустил конец толстого прочного ремня, который был обмотан вокруг его туловища.

По очереди мы поднялись к Кеюлькану. Он снова бросил вверх копье, на этот раз несколько вкось, потому что там была удобная трещина.