Михаил Болтунов - Душа разведчика под фраком дипломата

Самой тяжелой оказалась зима на первом курсе. Не унималась, болела нога. Ходить приходилось в шерстяном носке, на другой ноге — калоша. Общежитие педагогического техникума располагалось в здании бывшей кирхи. Оно не отапливалось. Длинными промозглыми зимними вечерами учащиеся техникума складывали матрацы, набитые соломой, в ряд по два-три, накрывались, чем могли, и, чтобы скоротать время, говорили на разные темы. Особенно любили рассказывать страшные истории про чертей, ведьм, всякую нечистую силу.

Гриша рано пристрастился к чтению и ко времени своего техникумовского студенчества прочел многое из книг Николая Васильевича Гоголя. Потому его истории из «Вия», «Вечеров на хуторе близ Диканьки», сдобренные мальчишеской фантазией, пользовались большим успехом у товарищей.

Кто бы мог подумать тоща, что эта безобидная болтовня в кругу сокурсников может обернуться большой неприятностью для Григория Долина. Учился он старательно, входил в тройку лучших на своем курсе, и преподаватели его любили за усердие и труд. И вдруг, как по команде, те же педагога стали придирчивее, а точнее, подозрительнее относиться к своему любимцу, спрашивали по самому строгому счету, не прощали даже мелких ошибок, снижали оценки. Гришкины друзья терялись в догадках. Да он и сам ничего не мог понять.

Зато в гору пошел земляк-маньковец Вася Литвиненко, тупой и ленивый, он никогда не отличался успехами в учебе. А тут вдруг за весьма посредственные ответы Вася стал получать хорошие оценки.

Все выяснилось, когда техникум перевели из Миллерова в город Каменск-Шахтинский. Новые педагоги стали оценивать знания своих учащихся реально, и вновь Григорий вышел в лучшие. Более того, возмущенный преподаватель истории Иван Тихонович Кружилин па одном из комсомольских собраний заявил, что ему настоятельно рекомендовали не выставлять Долину оценки «очень хорошо», так как Гриша ведет «подкулаческие разговоры» и запугивает однокурсников ведьмами.

Сегодняшним сверстникам Григория Долина подобная история может показаться не более, чем курьезным и смешным случаем. Однако все это было. И признаться, не так уж давно, по существу, на памяти одного поколения.

Возможно, произошедшему и не стоило бы уделять такое внимание, если бы не одно обстоятельство — Вася Литвиненко и подобные ему не однажды еще будут встречаться на жизненном пути Долина. Встречи с такими людьми, как известно, не сулят ничего хорошего. Но судьба хранила Григория Ивановича.

Однако вернемся в Каменск-Шахтинский, в педагогический техникум, где продолжал учиться Григорий. Здесь тоже было не сладко, но на втором курсе за отличную учебу он получил персональную повышенную стипендию в 70 рублей. А еще произошло событие, которое он помнит в подробностях и сегодня, через семьдесят с лишним лет: отменили продуктовые карточки и появился так называемый коммерческий хлеб.

«Никогда не забуду, — говорит Григорий Иванович, — в общежитии техникума в ту ночь никто не спал. Ждали утра, когда можно было пойти в магазин, без карточек купить хлеб и наесться досыта».

Проблемы, трудности, скромность студенческого бытия дополнялись проблемами страны. После убийства Кирова 1 декабря 1934 года началась интенсивная «охота на ведьм». Из числа учащихся техникума отчислили несколько ребят-казаков в связи с тем, что арестовали их родителей. Преподаватели-коммунисты проходили чистку. На эти открытые партийные собрания приглашали и учащихся.

Отрадой для Григория было лето. он уезжал в родное Маньково, к сестрам. Почти не отдыхал, работал в совхозе учетчиком тракторной бригады или бригады комбайнеров. Это давало возможность питаться, да и заработать хоть какие-то деньги на пиджачишко, рубашку, ботинки.

Зимой 1935 года, па третьем курсе произошло незабываемое событие — Григорий Долин избран сначала на конференцию пролетарского студенчества в Ростове-па-Дону, а потом и на всесоюзную конференцию в Москве. Их было пятеро студентов с Донского края.

Почетным делегатом конференции стал писатель Михаил Александрович Шолохов. Когда все собрались к отъезду, Шолохов глянул на делегатов богатейшего хлебного края и ахнул: одежка поношенная, старая, обувь — дырявая. А денег у студенческого профсоюза, разумеется, нет.

Михаил Александрович сам приодел делегатов-студентов. Пусть и не богато, но во все новое, чистое. Так Гриша познакомился с великим писателем и вместе с ним впервые приехал в Москву.