Александр Помогайбо - Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны

Французы, естественно, не хотели говорить об этом прямо. Следуя инструкциям, Думенк отчаянно пытался затянуть переговоры — однако общие разговоры и неопределенность ответов относительно прохода по польской территории советских частей в конце концов вывели Ворошилова из себя. Он объявил о перерыве переговоров до того момента, пока у англичан и французов не будет четкого ответа. Адмирал Драке настоял на том, чтобы 21-го числа, в любом случае, состоялось новое заседание.

Во время перерыва в переговорах, 20 августа, Гитлер обратился к Сталину с настойчивой просьбой принять Риббентропа для подписания пакта о ненападении между Германией и СССР. Сталин ответа не дал.

21 августа состоялось новое заседание на переговорах по союзному договору с Англией и Францией. Ответа на свой вопрос Ворошилов снова не получил. После перерыва, в 16 часов, он огласил текст советского заявления, в котором, в частности, говорилось:

«Советская военная миссия не представляет себе, как могли правительства и генеральные штабы Англии и Франции, посылая в СССР свои миссии для переговоров о заключении военной конвенции, не дать точных и положительных указаний по такому элементарному вопросу, как пропуск советских вооруженных сил против войск агрессора на территории Польши и Румынии, с которыми Англия и Франция имеют соответствующие политические и военные отношения.

Если, однако, этот аксиоматический вопрос французы и англичане превращают в большую проблему, требующую длительного изучения, то это значит, что есть все основания сомневаться в их стремлении сотрудничать к действительному и серьезному военному сотрудничеству с СССР».

В тот же день, 21-го числа, Сталин согласился принять Риббентропа.

Он долго медлил с этим. Еще 18-го Молотов просил об отсрочке визита в Москву Риббентропа на неделю. 20-го числа нетерпеливый Гитлер обратился к Сталину лично: «Я предлагаю вам принять министра иностранных дел во вторник, 22 августа, или, самое крайнее, в среду, 23 августа».

Сталин выбрал 23-е. 22-го Риббентроп еще не прибыл в Москву, Англичане и французы могли дать ответ. Состоялось новое заседание, но ответа Ворошилов так и не получил.

22 августа, на последнем заседании, Ворошилов выразился уже без всяких дипломатических формулировок:

«Мы ведь самые элементарные условия поставили. Нам ничего не дает то, что мы просили выяснить, для себя, кроме тяжелых обязанностей — подвести наши войска и драться с общим противником. Неужели нам нужно выпрашивать, чтобы нам дали право драться с нашим общим врагом! До того, как все эти вопросы будут выяснены, никаких переговоров вести нельзя».

23 августа в Москву прибыл Риббентроп, и в тот же день был подписан договор о ненападении.

Но было ли требование о проходе через Польшу и в самом деле принципиально важным? Велись ли сами переговоры советской стороной лишь для того, чтобы натравить Германию на Англию и Францию и способствовать началу Второй мировой войны, как это считает Суворов-Резун?

Ответы на эти вопросы можно найти в отчете о переговорах в Москве главы французской военной миссии генерала Думенка:

«1) С самого начала создалось впечатление, что у советской делегации имеются строгие указания по вопросу о проходе через польскую и румынскую территории. При первой же возможности она поставила этот вопрос в качестве предварительной основы для любого военного соглашения и заявила, что она отсоветует своему правительству заключать какую бы то ни было конвенцию, если этот пункт не будет принят.

2) Мы смогли дать пишу для обсуждения на семи состоявшихся заседаниях, согласившись с тем, чтобы были сделаны краткие сообщения о размерах наших соответственных военных ресурсов. В этом отношении заявления советской делегации носили точный характер и содержали многочисленные цифровые данные.

Были изложены планы военной помощи, которая была бы нам оказана в различных возможных случаях.

Эта помощь является значительной, поскольку она составляет, в зависимости от случая, от 70 до 100 % выставляемых нами сил.

3) Мотивом их требований «sine qua поп» [непременное требование (лат.). — А. П.] является опасение, что Польша и румыны могут обратиться за ним слишком поздно. Другим мотивом является выраженное ими желание предпринять наступательные действия в нашу пользу в случае, если бы основной удар был направлен против нас. Наконец, это обеспечит им возможность избежать какой был то ни было потери времени, если германская агрессия будет направлена на Прибалтийские страны.