Коллектив авторов - Битвы, выигранные в постели

Клиенты Розмари Нитрибит были самыми богатыми мужчинами ФРГ. Они платили за свои визиты от 500 до 1000 марок, дарили ей драгоценности и были абсолютно не осведомлены о существовании друг друга, хотя после её смерти франкфуртскую криминальную полицию посетило инкогнито свыше трёхсот человек.

Газеты наперебой сообщали вымышленные подробности этого убийства, рассказывали об интимной жизни, о доходах, драгоценностях и роскошном чёрном «мерседесе» убитой. Муссировались слухи о её связи с коммунистической разведкой, о том, что в цветочном горшке в её квартире была скрыта микрокамера, а в кровать вмонтирован магнитофон, фиксировавший разговоры с высокопоставленными клиентами. Об этом убийстве написано свыше трёх тысяч статей.

1 ноября 1957 года приходящая домработница Эрна Крюгер позвонила, как обычно, в квартиру Розмари. Но двери ей никто не открыл, только слышался вой пуделя, которого хозяйка никогда не оставляла одного. Перед дверью в квартиру стояли три нераскрытых бутылки молока и три корзиночки с булками, то есть хозяйка не забирала их уже три дня.

Прибывший полицейский патруль вскрыл дверь. Мёртвая Розмари лежала в одежде на кушетке. Ближе к вечеру приехала оперативная группа криминальной полиции: обер-комиссары Мершель и Брейтер, полицейский врач доктор Вегенер и два полицейских чиновника. Из-за тяжёлого запаха в комнате Брейтер вынужден был открыть окно, а доктор Вегенер отключил центральное отопление. Была совершена серьёзная следственная ошибка. Для того чтобы как можно точнее установить время смерти Нитрибит, следовало зафиксировать температуру воздуха в комнате — при наружном осмотре устанавливается степень разложения трупа с учётом температуры в месте его обнаружения. Только час спустя небрежные криминалисты измерили температуру воздуха в комнате, а она уже изменилась.

Именно эта ошибка привела позднее к тому, что день смерти Розмари полицией не был установлен точно, в следствии фигурировали два числа. И совсем уже нереальным представлялось установление точного часа убийства по результатам судебно-медицинской экспертизы, хотя следователи и «установили» его. Версию об убийстве с целью ограбления отвергли сразу — из квартиры ничего не исчезло. В столе было найдено несколько десятков мужских фотографий, а в записной книжке телефоны и имена этих людей: лица их и имена были знакомы комиссару Мершелю из газет и телевизионных передач. Поэтому комиссар сразу же изъял компрометирующие материалы, приобретшие значение государственной тайны. Они были переданы на хранение криминаль-директору Кальку.

Обер-комиссар вывел домработницу на лестничную площадку и провёл её мимо репортёров, чем создал впечатление, что полиция уже задержала убийцу. Это было на руку полицейским — заурядное преступление с целью завладения ценностями не являлось для журналистов сенсацией.

По словам домработницы, последним, кого она видела в квартире Нитрибит 24 октября, был некий Гейнц Польман, доверенное лицо Розмари, её друг, но не любовник. По сведениям полиции, он был десять раз судим за кражи, растраты и мошенничества.

Опрос соседей по дому показал, что в последний раз её видели вечером 29 октября, однако владелица дома слышала громкий голос мужчины и крик женщины, за которым последовало падение чего-то тяжёлого, между 13.30 и 14 часами 30 октября. Так как подобные сцены в квартире наверху были не редкостью, то владелица не придала услышанному значения.

Допросом истопника дома было зафиксировано, что 29 октября, около 16 часов, он видел мужчину, выходившего из квартиры Нитрибит и уехавшего в автомобиле, который стоял во дворе. Словесный портрет его совпадал с описанием, которое дала ранее домработница. Этим мужчиной был Польман, явившийся 2 ноября в криминальную полицию. Свой визит он объяснил тем, что узнал из газет об убийстве Розмари, а так как, являясь другом покойной, многое знал о её жизни, то мог бы оказаться полезным в поисках убийцы.

Польман имел твёрдое алиби: в день убийства, 30 октября, он рано утром вылетел в Гамбург и только 2 ноября оттуда возвратился. Невзирая на показания владелицы дома, слышавшей голоса в квартире ещё днём 30 октября, полиция заявила, что убийство произошло 29 октября между 15 и 16 часами.

Пресса, что-то разузнав о записной книжке, подняла по этому поводу шум. Одна из газет даже заявила о собственном расследовании, однако это оказался последний выпуск газеты, вдруг прекратившей своё существование.