Артем Драбкин - 22 июня. Черный день календаря

Житель города Оса Молотовской (Пермской) области В. П. Брюхов вспоминает:

«20 июня был выпускной вечер, а 21-го вечером мы собирались классом и поехали на пикник за город. Каждый взял у кого что было — картошку, колбасу, сало. Тогда водку не пили, девок не тискали, а только прижимались ночью, дотронешься, а у тебя по телу электрический заряд проходит».

Светает. Германская армия уже глубоко вклинилась на советскую территорию.

С. А. Данич, командир саперного взвода 565-го отдельного саперного батальона 294-й стрелковой дивизии:

«Дивизия располагалась в лесу под Липецком, офицеры жили в палатках, а солдаты в шалашах. Из нашего училища в эту дивизию было направлено 16 человек, и временно, пока шли назначения, мы жили дружной командой в одной палатке. У кого-то из наших ребят возникла идея отметить окончание училища. Идея всем понравилась, и организацию пикника поручили самому опытному и старшему по возрасту из нас лейтенанту Дерешеву. Пикник решили провести на красивом острове посреди р. Воронеж, ниже Липецкого металлургического завода. Заготовили закуски, шампанское. С помощью знакомой девушки пригласили весь ее выпускной класс. Праздник начался вечером 21 июня и продолжался до утра 22 июня. Шампанское лилось рекой, я кстати, тогда его первый раз попробовал, казалось, что веселится весь город — такой был шум и радостный хохот. Такого веселого и красиво оформленного кострами праздника я больше не видел за всю свою долгую жизнь…»

Студент Днепропетровского медицинского института И. Л. Друян:

«Разошлись поздно. Я провел товарищей, а когда вернулся, Вася и Женя уже спали. На полу у изголовья Васиной койки лежала недочитанная книга. Женя спал, свернувшись калачиком. Несмотря на раскрытую форточку, в комнате было душно. Я распахнул окно. Внизу тысячами огней сверкал город. Вместе с прохладным ночным воздухом в комнату ворвались приглушенные гудки автомобилей. Ниже, на втором этаже, негромко играл патефон и пели девушки. Днем зацвели липы, и теперь, ночью, их запах был особенно свеж и приятен.

Я отошел от окна, включил репродуктор. Черная тарелка на стене несколько мгновений молчала, потом из нее полились чарующие звуки вальса Штрауса. Прекрасная, мирная музыка… С каким наслаждением слушал я в тот вечер Штрауса! Но вот неспокойный Женя зашевелился, сонным голосом сердито что-то пробормотал. Я выключил радио, погасил свет, лег.

Но сон не шел. Думалось о подготовке к завтрашнему торжеству: не забыть выгладить сорочку, купить новый галстук… Да, утром обязательно дать телеграмму родным: скоро буду!

С мыслью о телеграмме я и уснул.»

А. Н. Копанев, студент Военно-морской медицинской академии, вспоминает:

«В субботу 21/6/1941 во второй половине дня должно было состояться увольнение курсантов в город. Но увольнение по неизвестным нам причинам отменили. Вечером, после ужина, курсантов строем отвели на лекцию о международном положении. Читал лекцию полковой комиссар из Политуправления ЛВО. Помню его слова: „Я не знаю, начнется война завтра или через две недели, но не должно быть никаких сомнений в том, что война с гитлеровской Германией неизбежна“…»

Командир эскадренного миноносца «Сообразительный» С. С. Ворков:

«День 21 июня 1941 г. выдался погожим. В голубом небе — стайки облаков. От зноя скрутились тонкие листья акаций.

Севастополь — главная база Черноморского флота — в этот день жил обычной жизнью большого приморского города. Но спокойствие было внешним. За ним скрывались проводимые на флоте мероприятия, связанные с повышением боевой готовности.

Мне казалось, что день прошел незаметно и сразу наступил вечер. Я поспешил на корабль.

Ночь обещала быть тихой, только вот закат был какой-то необычный. Большой каравай солнца медленно опускался в море, окрашивая его в темно-пурпурный цвет.

Надстройки, мачты и палуба корабля светились в догорающей заре. Я смотрел на море, тонущее солнце, и становилось почему-то тревожно…

Пахло сыростью — прошел небольшой дождь.

Транспортно-заряжающая машина 192-го батальона штурмовых орудий у железнодорожного моста через Буг.

В маленькой Корабельной бухте, расположенной почти против Минной стенки, отражались электрические огни кораблей. Несколько левее, на Павловском мысе, зеленым огоньком светилась крошечная мигалка. Черные тени кораблей терялись в глубине Южной бухты.