Фрэнк Джозеф - Предки богов. Затерянная цивилизация Лемурии

На ломаном, но разборчивом английском нам объявили по громкоговорителю, что сначала будет показан старейший китайский танец в исполнении девушки, облаченной в наряд, якобы известный со времен легендарной династии Хуанди, правившей в Китае более 4000 лет назад. Студенческий оркестр выводил заунывную мелодию.

Но меня поразил вид миниатюрной танцовщицы, я не верил своим глазам. Она была в костюме, почти таком, какие надевают индейские девушки племени аймара, исполняя сохранившиеся с незапамятных времен перуанские танцы в высокогорных Андах, откуда я только что вернулся.

Сходство было поразительным, неопровержимым. Без сомнения, кто-то из Китая давным-давно пересек грозный, огромный океан и оставил неизгладимый след в обычаях коренных жителей Южной Америки на заре их далекого прошлого. Китайцы в течение многих столетий были искусными мореплавателями, а перуанские рыбаки старались не упускать землю из виду, выходя в море. То есть культурное влияние должно было прийти с Востока. Однако цивилизация Анд совсем не похожа на китайскую. Они не имеют практически ничего общего, если не считать весьма схожих нарядов танцовщиц с разных краев света.

Несколько месяцев спустя меня пригласили репортером в Asian Pages, газету, издаваемую в Сент-Поле для азиатской общины в Миннесоте. Среди прочего, пришлось побывать в местном культурном центре на праздновании камбоджийского Нового года. Поскольку я бывал в Юго-Восточной Азии, знал об изысканном синтезе музыкальных и танцевальных тем, представленном в искусстве Индии, Таиланда, Вьетнама, Камбоджи, Бирмы и Лаоса. Но один из номеров, предположительно, из провинции, славившейся сохранением древних культурных традиций, не был похож ни на что из того, с чем я встречался во время путешествий по Азии.

Танец решительно не был камбоджийским. На некоторых танцовщиках и танцовщицах были не обычные богато расшитые костюмы, а набедренные повязки и саронги. У женщин в волосах — большие зеленые листья, у мужчин обнажена грудь. Они монотонно напевали под ритмичное постукивание половинками скорлупок кокосовых орехов, сопровождая выступление плавными, изящными жестами. Это было «самое полинезийское» представление, которое я когда-либо видел за пределами Гонолулу.

Могли ли древние камбоджийцы отправиться в плавание за тысячи миль по Тихому океану и научить островитян своему танцу? Или полинезийцы каким-то образом перенесли часть своих ритуалов в Камбоджу? Оба предположения казались нелепыми, необоснованными. Тем не менее «камбоджийский» новогодний танец зеркально отражал нечто более известное на Гавайях. Могли ли эти черты сходства, независимо от их количества, быть случайными? И если нет, что это могло означать? Я вспомнил юную китайскую танцовщицу, выступавшую в перуанском наряде. Может быть, дело не в путешествиях древних китайцев в Южную Америку и камбоджийцев на острова Тихого океана, а в воздействии влияния некоего внешнего источника на все эти народы?

В таком предположении не было ничего нового. За двадцать пять лет исследований сложной, противоречивой проблемы цивилизации Атлантиды я не раз сталкивался с упоминаниями о ее предполагаемом тихоокеанском аналоге, известном как Лемурия, или континент My. Вынужденный навести справки в пятитомном труде Джеймса Черчварда, который считался лучшим сборником материалов на эту тему, я был неприятно удивлен его безапелляционным тоном. Текст был напыщенным, плохо подтвержденным документами, и в целом выглядел неубедительно. Остальные авторы, писавшие о Лемурии, больше склонялись к теософским или антропософским рассуждениям о гипотетических «расах-прародительницах», великанах, обладавших круговым зрением, и прочих выдумках, более пригодных для низкопробных фантастических журналов, чем для серьезных изысканий.

Я утратил всякий интерес к теме затонувшего в Тихом океане континента и потому оказался плохо подготовлен к ее повторному появлению в моей жизни. Я снова работал для Asian Pages, подготовил интервью с представительницей малайзийского правительства, которая нанесла краткий визит в Сент-Пол, столицу штата Миннесота. В оставшееся после получасовой беседы время мы еще немного поболтали о ее стране, о которой я почти не имел представления, в чем и признался, в ответ она сказала, что ее сограждане не больше моего знают о своих истоках до Великого Потопа.

— Потопа? — переспросил я. — Мне показалось, что большинство малайзийцев не христианского вероисповедания.