Дмитрий Фролов - Советско-финскй плен 1939-1944

Из приведенного выше текста становится видно, что некоторые продукты питания, которые давали финским пленным, не входили в список, утвержденный Экономсоветом при СНК СССР в 1939 году, а питание было даже не трех-, а четырехразовым. В связи с этим кажутся довольно странными утверждения практически всех пленных, заявлявших, что питание в лагерях для военнопленных было очень плохое.

Анализируя имеющиеся в нашем распоряжении документы, как я уже не раз отмечал, всегда стоит учитывать, при каких обстоятельствах была получена интересующая нас информация. Сравнивая протоколы допросов финских военнопленных в Финляндии и в Советском Союзе, исследователи находят много противоречий в высказываниях об условиях содержания в лагерях. Это, естественно, касается и вопросов, связанных с питанием в лагерях и приемных пунктах для финских военнопленных.

После окончания боевых действий питание финских военнопленных несколько улучшилось, но не перестало быть однообразным. В целом, на основании имеющихся в распоряжении историков финских и советских документов, я считаю возможным сделать следующие выводы: санитарно-бытовые условия в лагерях во время Зимней войны не всегда соответствовали нормам, разработанным для военнопленных. Продовольственное же снабжение позволяло поддерживать нормальное существование военнослужащих финской армии в условиях плена.

Теперь обратимся к продовольственному обеспечению советских военнопленных в Финляндии во время Зимней войны.

В соответствии с Женевской конвенцией 1929 года (ст. 11–12) ответственность за продовольственное снабжение военнопленных возлагалась на захватившую их сторону. И в Советском Союзе, и в Финляндии норма питания в большинстве случаев не зависела от работы пленного, как это было во время войны 1941–1944 годов. Впрочем, удивительного в этом нет, ведь труд военнопленных широкого распространения во время зимней кампании не получил. Как утверждает финская сторона, военнопленные получали 2/3 пайка финского солдата (в тюрьмах — 2/3 пайка финского заключенного). В большинстве случаев паек получали продуктами. В лагерях готовили повара из числа военнопленных. Так же, как и в СССР, продовольственное снабжение в стационарных лагерях для пленных было лучше, чем на сборных пунктах или в приемно-пересыльных лагерях. Данное обстоятельство связано с тем, что на последних пленные находились недолго, следовательно, финская сторона старалась сократить расходы по их пребыванию там. поэтому продукты преимущественно выдавались сухим пайком. В лагерях же ситуация была другая. Питание было лучше и, что немаловажно, — трехразовое. Впрочем, и военнопленные проводили здесь гораздо больше времени, ожидая окончания войны.

В лагерный рацион, по утверждениям финской стороны, входили картошка, хлеб (чаще — галеты), крупа, иногда (в зависимости от лагеря) — фруктовые консервы, мясо (в основном конина), масло, жир, мука, сахар, табак. Очевидно, что такой рацион при отсутствии тяжелой физической работы, как это было во время войны Продолжения, позволял поддерживать здоровье и жизнедеятельность советских пленных на достаточно приемлемом уровне.

Однако же у вернувшихся в СССР бойцов и командиров РККА было другое видение этой проблемы. На допросах они рассказывали военным дознавателям, что их морили голодом. Так, в донесении политрука Филимонова, составленном в апреле 1940 года по результатам опросов вернувшихся из плена красноармейцев, отмечалось:

«Политрук тов. Азима, Марк Алексеевич 305сп рассказал: кормили нас отвратительно скверно: утром давали суп, сваренный из отрубной муки, вне всяких жиров и соли. Хлеба давали утром 150 г., на обед давали хлеба 100 г., маргарину давали — кто работал 20 грамм, кто не работал тому 15 грамм. Ужин сельдей 3 штуки маленьких, суп с нечищенной картофелью и кониным мясом. Чаю и кипятку никогда не было». Правда, политрук Азима содержался в тюрьме, а там кормили значительно хуже, и обращение с военнопленным комсоставом было жестче. Он даже рассказывал, что его «били жандармы, когда он находился в тюрьме. Много раз водили на допросы, все время угрожали расстрелом».

Другие красноармейцы давали приблизительно такие же показания. На завтрак давали кипяток без сахара и две маленькие галеты, изредка 10 граммов маргарина. На обед — суп (мука, разведенная в воде) и на второе иногда давали гнилые сельди, галеты вместо хлеба. Ужин состоял из супа из брюквы и тухлой конины, в которой попадались осколки снарядов и пули.