Дмитрий Фролов - Советско-финскй плен 1939-1944

Юливиеска — 120

Кемиярви — 485

Куусамо — 365

Соданкюля — 268

Оулу — 100

Салла — 76.

Конечно, сейчас, почти через 70 лет после окончания войны Продолжения, уже трудно установить все имена похороненных там. К сожалению, многие списки не сохранились. Но даже такое уважение к бывшему противнику заслуживает признательности.

Итак, за первые полгода войны были взяты в плен 56 334 военнослужащих Красной Армии. Всего за время войны — 64 188 человек За первый год войны с июня 1941 по май 1942 года в Финляндии умерли свыше 13 тысяч человек Всего за годы войны в лагерях для военнопленных на территории страны скончались свыше 18 700 человек.

В связи с этим вызывает некоторое недоумение высказывание российского историка Н. Барышникова о том, что «в Финляндии в годы войны в плену погибло больше людей в процентном отношении, чем в какой-либо другой стране». Причем сам исследователь называет цифру 29,1 % [166]. Надо отметить, что в российских и немецких работах по проблеме военного плена наиболее часто встречаются данные о том, что в немецкий плен попали 5,7 млн советских военнопленных, а к концу войны остались в живых 2,4 миллиона. Таким образом, в Третьем рейхе погибли 3,3 млн советских пленных, или же 57 %, причем около 2 млн только до февраля 1942 года [167]. Следовательно, в Финляндии с 29,1 % смертности никак не могло скончаться больше советских военнопленных, чем в Германии.

В предыдущих главах я уже отмечал, что физическое состояние пленных зависело не только от продовольственного снабжения и медицинского обслуживания. Здоровье и самочувствие военнопленных зависели также от того, на каких объектах им приходилось работать, как был организован производственный процесс.

Из-за скоротечности Зимней войны труд военнопленных широко не использовался ни в Финляндии, ни в Советском Союзе. Однако война продемонстрировала, что в данной сфере обе страны должны были решить некоторые сложные проблемы.

Так, у Финляндии существовала особая проблема. Она фактически не была готова к трудовому использованию около 6000 советских пленных на работах в государственном секторе по объективным причинам. Ведь для этого требовалось в короткий срок определить конкретные объекты приложения труда военнопленных, учесть их профподготовку и уровень мастерства, разработать много технико-экономических документов проектного характера, принимая во внимание в том числе и специфику доставки пленных к рабочим местам, найти необходимые дополнительные финансовые средства в госбюджете для проработки указанных вопросов, заключить соответствующие договоры с нужными организациями, соглашавшимися использовать труд военнопленных, решать вопросы эффективности производств, и т. д. и т. п.

Для использования пленных в более динамичном частном секторе необходимо было также в короткие сроки решать массу сложных законодательных и нормативных вопросов в сфере регулирования отношений между государством и коммерческими организациями, в том числе по вопросам охраны труда и здоровья, медицинского обслуживания пленных. Ибо надо иметь в виду, что полную ответственность за их судьбу несло финское правительство.

В Финляндии при использовании труда советских пленных выполняли положение Гаагской (1907) и Женевской (1929) конвенций. Однако в связи с тем, что Советский Союз не подписал конвенцию о военнопленных, у финских военных властей возник ряд проблем. Во-первых, не было ясно, как производить оплату труда военнопленных или не оплачивать их труд вообще. В конце концов, было принято решение, что труд пленных должен быть оплачен: 1–5 марок в день, в зависимости от выполненной работы. Впрочем, архивные документы умалчивают о том, производились ли выплаты всем военнопленным или только отдельным лицам. Во-вторых, денежное довольствие командиров. По Женевской конвенции, попавшим в плен офицерам полагалось выплачивать денежное довольствие, соответствующее их званию в той стране, против которой они воюют. Но поскольку СССР не присоединился к этой Конвенции, вопрос остался открытым. В-третьих, согласно Гаагской и Женевской конвенциям о содержании военнопленных привлекать к физической работе офицерский состав разрешалось лишь с его письменного согласия. Как правило, это положение соблюдалось, но, пожалуй, только из-за того, что администрация лагерей стремилась изолировать командиров и особенно политработников от основной массы военнопленных. Если же офицеры работали, то финские власти предполагали оплачивать их труд, как и рядовому составу.