Владимир Марковин - В стране вайнахов

Дорога до селения Нижнее Хули однообразна, лишь на обочине ее бурлит Армхи, но затем река сворачивает в сторону, теряясь в зеленой мгле гор. Река Армхи — неумолчный свидетель жизни многих поколений горцев.

Святилища-сиелинг у въезда в селение Эрзи

Издалека виднеется силуэт белокаменной башни. Кто ее построил, когда? Тишина. Лишь иногда сорвется сланцевый осколок и шурша соскользнет в мутный ручей…

Аул Нижнее Хули, известный своими строителями башен, производит странное впечатление. К мрачным средневековым руинам прислонились белые многооконные домики. Тут же среди домов подковывают коней, шофер ползает на животе, осматривая нутро своего грузовика, женщины спешат к роднику. Из-за пригорка раздаются громкие голоса людей, смех. Это кому-то сельчане помогают построить дом.

Боевая башня по дороге к селению Нижнее Хули

Людно в селении, а ведь сразу за аулом прекращаются все колесные дороги, и лишь тропы петляют по горам, оплывая и зарастая травой.

Склоны горы Мат-лам становятся круче. Незаметно путник оказывается на отрогах соседней горы, скалы которой разрезают полотнища туч. Это священная гора Цей-лам. Где-то среди ее скалистых языков стоит святилище. Возле него еще не были археологи. Пастухи рассказывают, что святилище наполнено железными наконечниками стрел. О чем молились жители гор — о войне, о мире?

Тропа легко поднимается к поднебесным скалам, затек бежит вдоль леса, башенных поселков, одиноких склепов. Вдали остаются утесы Цей-лам, лесистая гора Калой-лам ее спеша разворачивается перед путником, открывая все новые к новые красоты ущелья Галгачуэ. А дорожка все манит и манит путника вдаль, то прячась в зарослях боярышника и терна, то уходя в чащобу тенистых диких груш, карагача. Мы проходим молчаливые аулы Дошхакле и Карт.

Где-то в районе селения Дошхакле высятся остатки циклопических стен. По преданиям, их построили герои-великаны. Разве под силу обыкновенному человеку создать постройку из камней объемом в кубический метр? Это мог сделать лишь легендарный Колой-Кант. Ведь он загнал на ночь свое стадо в пещеру, прикрыл ее вход большой каменной плитой, а толщина плиты была около одного локтя, высота — около двенадцати локтей, длина — двести-триста локтей…

И все же не легендарные силачи сложили массивные блоки, а люди. Археолог-кавказовед, профессор Е. И. Крупнов, считает, что постройка могла быть воздвигнута в IX–VI веках до н. э., в период, когда были еще прочны родовые устои и все постройки возводились усилиями многочисленных членов рода.

Склепы обступают нашу дорожку со всех сторон. У поворота, на крутолобой скале высится сиелинг. Останавливаемся на минуту, и вот нас уже принимает в свои каменные объятия аул Эгикал. Лает одинокая собака, показываются два парня в пестрых рубахах — пастухи. Это единственные жители поселка. Они привели в порядок жилую башню и пасут по взгорьям скот…

Башенные постройки Эгикал а занимают огромную площадь, они видны даже среди горного сосняка. Один из склепов, ступенчатой пирамидой тянущийся вверх, заботливо украшен узором — мелкие плиты красного песчаника причудливой мозаикой уложены в специальной нише. Пожалуй, здесь в Эгакале более всего поражают именно склепы, а не башни. Их много, они разнообразны, и, честно говоря, становится как-то не по себе от их засилья, их величественной холодности.

Склепы описанного тина историк В. Н. Худадов считал возможным сравнивать с дольменами. Но дольмены — огромные гробницы, сложенные из массивных плит, — не характерны для восточной части Кавказа, их можно видеть по Прикубанью и вдоль Черноморского побережья — от Геленджика до Сухуми. Исследования у селения Эгикал в 1966 году позволяли найти самые древние склепы. Музейный работник Маирбек Ошаев обнаружил к северо-западу от сиелинга близ местной речки остатки сползшего вниз погребения — отдельные камни, черепки глиняной посуды, обломки бронзовых блях, покрытых точечным выбитым (пунсонным) узором в виде прямоугольных зигзагов — меандров. Мы решили тогда же искать здесь каменные ящики, наиболее обычные для древности могильные сооружения. Но их не было, а в откосе виднелись лишь два полуподземных склепа, перекрытых мощными обломками скал. Склепы сложены из плитняка насухо, с юга в них ведут небольшие лазы. Сначала мы подумали, что это обычные средневековые усыпальницы — предшественники наземных гробниц, но оказалось совсем иначе. В небольшом склепе научный сотрудник Сираждин Умаров вскоре обнаружил древний горшок с красивым налепным узором, характерным для эпохи бронзы; дальнейшая расчистка дала обломки четырех человеческих скелетов. В другом, более крупном склепе были найдены останки четырнадцати человек, много сосудов, бронзовые височные подвески, бусы из голубой стеклянной пасты, булавка с дисковидным навершием, бронзовые иглы, шило и прочие предметы. Внутри склепа сохранились остатки г-образной полки, обходившей помещение с широкой и узкой стороны, каменные упоры, которые поддерживали сланцевые полки. Итак, перед нами склепы, которые можно датировать началом второй половины II тысячелетия до н. э., эпохой бронзы, и эти склепы конструктивно ничем не отличаются от полуподземных средневековых склепов, известных не только в Чечено-Ингушетии, но и в Северной Осетии, а Дагестане и других местностях Кавказа. Это указывает, во-первых, на то, что вайнахские народы не являются пришлыми, как это пытались доказывать многие исследователи прошлого: они исконные жители местных гор и долин. И во-вторых, находки подтверждают самобытность средневековой архитектуры вайнахов, что очень важно. Может быть, вы уже заметили, что склепы — домики со ступенчатыми крышами — похожи на храмы-святилища. Склепы с пирамидальным перекрытием напоминают верхние части башенных построек «воу», а те в свою очередь близки башням «гала». Итак, средневековая архитектура вайнахов оказывается глубоко местным, самобытным явлением, уходящим в глубь веков…