Ян Стрюйс - Путешествие по России голландца Стрюйса

21-го проезжали чрез большой лес, который показался нам менее скучным, нежели предыдущие, по той, может быть, причине, что в нем попадались некоторые ягоды, которые освежали нас или, по крайней мере, доставляли удовольствие. Я не знаю, моцион ли побуждал нас находить все вкусным, но мы ели чернику, des groiseles bleues, которая показалась нам восхитильнее лучшей Голландской черной смородины. Что касается до меня, я находил се до того вкусною, что незаметно приближался к тому месту, где ее росло больше всего. Но, прежде нежели я очутился там, огромный медведь вышел оттуда так неожиданно, что я потерял охоту есть её. Совершенно испуганный, я присоединился к своим спутникам. Один из окрестных крестьян, на ту пору случайно сопровождавший нас, заметил, что я дешево отделался и что этот зверь очень их беспокоит: пожирает днем и ночью все, что ему ни попадается. Эго предостережение побудило меня впредь не удаляться от спутников, в незнакомой стране, в особенности в лесах, которых очень много на этом пути.

В этот же самый день, очень рано, мы прибыли в Псков, куда были отосланы повозки из Риги, так как из первого уже города жители во всех местах, которые бы мы ни проехали, обязаны были давать нам помещение и все, в чем бы мы ни нуждались. Псков — большой город, имеет более двух лье [27] Лье заключает в себе от 4 до 7 верст. в окружности. Стены его каменные и деревянные с несколькими дрянными башнями, без зубцов, платформ, бастионов, редутов и без всяких средств к защите. Издали, по некоторым признакам, в особенности по большому количеству колоколен, он кажется настоящим городом; вблизи же вид его жалок; а все дома — ничто иное как только деревянные избы, сооруженные наскоро и неряшливо. Что касается материала, то жители говорят, что они оттого предпочитают дерево, что деревянные дома здоровее каменных. Что же касается безобразной постройки, то в этом отношении они ссылаются на старинную привычку, которой они следуют с незапамятных времен; что на самом деле в этих строениях нет ни изящества, ни приятности, но она удобна и подручна и что они спят в них покойнее нежели иной из тех, что живет в прекраснейших дворцах. От этого разговора мы нечувствительно перешли к приключению с медведем и выразили удивление, что он, против обыкновения, не напал, а убежал. Мне рассказали при этом один случай, происшедший в прошедшем году, в соседней деревне, что медведь вошел ночью в избу и, найдя в ней женщину с ребенком на постели, сожрал мать, от которой осталось очень немного. Что же касается дитяти, то не оказалось следов, по которым можно было бы заключить о том, что могло бы случиться с ним. Спустя несколько времени, тот же медведь, которого привлек этот хороший ужин, возвратился в ту же деревню, в которой крестьяне, заметив его, напали на него и убили. Затем они увидели, что это была медведица, которая должна была иметь медвежат. На следующий день они нашли их, не сомневаясь в том, что долгое отсутствие матери заставит их жалобно реветь, что и обнаружит их. Долго и напрасно их искали и уже намеревались возвратиться, как услышали у одного пригорка вздохи дитяти; они взобрались на пригорок и, нашедши ребенка, отнесли к узнавшей его тетке, к которой я, из любопытства, ходил смотреть его.

Когда заметили мое любопытство, то позволили мне видеть у одного посадского, bougeois, кость необыкновенной величины. Это была бедряная кость какого-то человека, который, повидимому, не был карликом: она была пяти футов в длину. Других костей я не видел, потому что их оставили в каменном гробу, в котором их нашли крестьяне, вырывая корни дерев, срубленных ими. Меня, впрочем, уверяли, что все они по величине и толщине были пропорциональны бедряной.

С 26-го числа того же месяца сделалось так холодно, что, если бы мы раздумали отправиться в путь, то были в опасности, что не в состоянии будем окончить свое путешествие; но мы сделали над собою некоторое усилие и продолжали его, при чем нужно было ожидать подвод, le poddeuvode. Таков был царский указ [28] Это место темное; оно читается так: il falut attendre le poddeuode; c’etait l’ordre l'empereur… Может быть под-воевода? Так он ниже говорит: il ne tarda a venir que trois jours apres…. (p. 311). , которым его величество повелевал всем своим подданным, которые бы ни встретились на нашем пути, снабжать (нас) всем необходимым. Три дня спустя он (?) прибыл. Между тем все замерзло и покрылось снегом. И так из опасения худшего мы тронулись, 29-го, в санях. Ехать в них приятно и удобно, в чем мы особенно нуждались, чтобы немного прийти в себя от усталости, которую нам причиняла несносная грязь на предшествовавших болотах.