Станислав Куняев - Шляхта и мы

Не знаю, читал ли Путин воспоминания Станислава Миколайчика, где приведены эти слова Черчилля. Думаю, что не читал. Иначе он во время визита в Польшу в 2002 году подумал бы, а стоит ли возлагать венки к памятнику в честь Армии Крайовой. Хотя рядовым погибшим солдатам всегда можно отдать почести, если ты уверен, что они не стреляли в спину твоим соотечественникам, не жгли белорусские деревни и не расстреливали белорусских партизан. А уж склонить голову перед прахом идеологов и генералов Армии Крайовой – недостойно для президента России. Черчилль осудил бы его за это.

Война закончилась. Химерический план шляхтичей об антисоветском блоке с включением в него Германии лопнул. Но тут началась «холодная война», а еще, на их счастье, Черчилль произнес фултонскую речь, и пылкие поляки опять оживились. Это их очередное шизофреническое состояние отражено в различных донесениях НКВД высшему руководству СССР в 1946 году. Приведу лишь два примера.

Из докладной записки заместителя советника МВД при министерстве общественной безопасности Польши С. П. Давыдова министру внутренних дел СССР С. Н. Круглову от 10 апреля 1946 года, в которой речь идет об аресте члена Армии Крайовой А. Ярмуса:

«Комендант «ЯН» (…) говорил о том, что в скором времени начнется война между Англией и Советским Союзом, в которой члены АК должны принять активное участие на стороне Англии».

Из донесения того же адресата от 10 мая 1946 года: «Нелегальные газеты и листовки, призывая «готовиться к войне», пропагандировали основной тезис: неизбежна война Англии и Америки против СССР, и при этом подполье получит ожидаемую помощь ».

Представляете: потеряв десятки миллионов сыновей и дочерей, сверхчеловеческим напряжением сломив военную машину всей фашистской Европы, наш народ заканчивает кровопролитнейшую войну, вся европейская часть страны лежит в руинах, и в это время руководство Армии Крайовой плетет интриги и в своей пропаганде, в своих экзальтированных шляхетских мечтаниях жаждет лишь одного: чтобы ради их авантюрных политических планов, ради их жажды стать во главе Польши Советская Армия столкнулась бы с армией западных союзников. А если посчастливится – то и с остатками вермахта. То есть эти авантюристы мечтали, чтобы Вторая мировая война сразу перешла в Третью!

Листаешь «Новую Польшу», и такое впечатление складывается, что вся страна, весь народ польский говорит только об одном – о Катыни, что он ждет не дождется очередного юбилея катынских событий, что лишь «катынский допинг» объединяет все польское гражданское общество – старых и малых, поляков и евреев, католиков и атеистов – в одно целое.

Каждый год в Варшавском королевском замке проходит Катынская конференция. Вокруг Катыни до сих пор бушуют страсти: возникают законотворческие споры, кипит издательская деятельность, выдвигаются ультиматумы.

«В 65-ю годовщину катынского преступления сенат почтил память убитых польских военнопленных…

Сенат призвал российские власти «в соответствии с международным законодательством признать катынский расстрел актом геноцида» («НП», № 5, 2005 г.).

«А главное – Катынь (…), где в течение 1940 года НКВД расстреляно 22 тысячи поляков» («НП», № 2, 2005 г.).

Правда, в 3-м номере журнала сообщается, что в Катыни «было эксгумировано 4,4 тыс. останков». В апрельском журнале – уже цифра 25 700…

«Уничтожение в 1940 году более двадцати тысяч человек – офицеров, государственных служащих, интеллигенции – стало едва ли не самым больным вопросом в польско-российских взаимоотношениях» («НП», № 3, 2005 г.).

«Интеллигенты, которые в сентябре 1939 г. надели старые мундиры, чтобы защищать родину от нашествия гитлеровских войск, а попали в руки Сталина».

«Были расстреляны люди, составлявшие костяк польского государства: офицеры и чиновники, адвокаты и врачи, учителя и поэты. Это была хладнокровная попытка уничтожить элиту общества» («НП», № 4, 2005).

«Уничтожение польских офицеров в 1940 г. следует назвать «военным преступлением и преступлением против человечества (геноцидом), не подлежащим прекращению за давностью» («НП», № 3, 2005 г.).

«Цвет нации», «цвет польской интеллигенции». «Можно было бы созвать и Нюрнберг И».

«В вопросах компенсаций важную роль может сыграть Европейский суд по правам человека в Страсбурге» («НИ», № 2, 2005 г.).

И так из номера в номер…

Президент Квасьневский, сам того не предполагая, нашел точное слово: «Хотя поляки отмечены печатью страданий и мученичества, они не одержимы исторической манией » («НП», № 4, 2005 г.). Ну как же не одержимы, когда «поляки (отнюдь не историки) в стремлении «назвать поименно» каждую жертву преступных репрессий неутомимы» («НП», № 2, 2005 г.).