Вивиан Грин - Безумные короли. Личная травма и судьба народов

Психопат может быть честолюбивым, жестоким, безжалостным и неистовым, но его сфера не ограничивается областью преступных отклонений. Его можно найти на всех уровнях общества. Некоторые монархи, казалось, обладали психопатическими качествами, даже если они не были настоящими психопатами. Среди них император Тиберий, испанский инфант Дон Карлос, царь Пётр Великий и, через много лет, его преемник русский диктатор Иосиф Сталин. Но определить психопатическое отклонение нелегко, особенно относительно персонажей прошлого. «Как рак, — было сказано о психопатическом расстройстве, — оно растёт в темноте. Оно растёт во внутренних закоулках разума, корни его восходят к раннему детству. Это СПИД в мире психического здоровья».

Что составляло «безумие королей» и как такое безумие сказывалось на народах, которыми они правили, и составляет предмет данной книги. Она представляет собой исследование личности и, помимо всего прочего, показывает, как атмосфера королевского двора, переполненная подозрением и интригами, может оказаться подходящей предпосылкой для психологического срыва, тем более когда правитель молод, зелен и впечатлителен. Она показывает, как политическая напряжённость может создать условия для возникновения безумия, и как видимое возвращение нормального здоровья может далее скрыть продолжение деградации психических качеств.

Влияние ненормальных характеров правителей на историю их народов определить ещё труднее. Чтобы изменить ход истории, нужен выдающийся характер, как Александр Великий, как Наполеон, но на политические кризисы могли бы значительно повлиять ведущие личности любой страны. Лица, подобные Калигуле или Нерону, оказали влияние на судьбу Римской империи. Характер короля Иоанна был одной из составных частей в тех неприятностях, которые, в конце концов, его одолели. Беспорядки во время царствования Эдуарда II несли на себе печать личных пороков короля. Ричард II мог бы избежать низложения, заточения и убийства, если бы был другим человеком. Умственная отсталость Генриха VI была основополагающей причиной гражданской смуты, которую мы знаем как войну Алой и Белой розы. Подобным образом сумасшествие его деда, французского короля Карла VI, было прямо связано с хаотическими раздорами, которые долгое время опустошали его королевство. Сумасшествие шведского короля Эрика XIV имело критическое значение не только для его собственного будущего, но и для его страны. Заболевания Кастильской королевы Хуаны и испанского инфанта Дона Карлоса долго сохраняло своё влияние на Испанскую империю, так же как болезни последующих испанских королей, Карла II и Филиппа V. Сумасшествие Георга III ускорило опасный политический кризис. На ход датской истории в конце XVIII в. явно повлияло длительное безумие датского короля Кристиана VII.

С другой стороны, ненормальность других королей лишь поверхностно коснулась их стран. Сомнительно, что психическое расстройство Джана Гастоне, последнего тосканского герцога из династии Медичи, или баварского короля Людвига II имело большое политическое значение. И ещё труднее решить, насколько возможные проблемы со здоровьем повлияли на русских царей Ивана Грозного и Петра Великого, хотя не может быть ни малейшего сомнения, что их масштабная политика имела основополагающее значение для русской истории. В известном смысле нам надо переждать эру современных диктаторов, чтобы увидеть, как жестоко повлияли на миллионы людей, фактически на весь мир, психическая болезнь или распад великого лидера, психопата Сталина, ненормального Адольфа Гитлера и старчески-слабоумного Мао Дзэдуна. Можно даже поспорить, что психическое расстройство — это необходимый компонент в становлении преуспевшего правителя или политика. Личность правителя всё ещё остаётся тем фактором, который оказывает чрезвычайно важное влияние на историю. Как заметил французский историк Шарль Пти-Дютайи, «Le plus importante ressource de la royauté c'est le génie personnel du roi» («Самой важной из возможностей монархии остаются личные способности короля»).

Римские императоры управляли обширной территорией, которая простиралась от негостеприимного острова Британия и опасных границ по Рейну и Дунаю до жарких берегов Северной Африки и пустынь Ближнего Востока. Как бы они ни разглагольствовали относительно положений так называемого конституционного правления, в конце концов законом было их слово. Они приобретали величие, которое носило священный характер; многие из них были обожествлены после смерти, а некоторые даже при жизни претендовали на статус полубога. Неуравновешенность главы государства, следовательно, могла иметь далекоидущие и эпохальные последствия.