Михаил Савинов - 7 тайн Древней Руси. Детектив Временных лет

Однако никаким внятным показанием источников подтвердить эту гипотезу не удалось. Нигде нет упоминаний о том, что Рерик Фрисландский предпринимал какие-то поездки на восток. В качестве доказательства пребывания датчан на Руси иногда приводят наличие характерного ютландского погребения в могильнике Плакун, близ Старой Ладоги. Но, как показали исследования археолога К.А. Михайлова, это самое раннее захоронение Плакуна было совершено все же несколько позднее эпохи Рерика Фрисландского – в 890-е гг.

Сущность третьей теории такова. Летописец называет варягами не скандинавов, а славян с южного берега Балтики. Имя Рюрик – не скандинавское Hroerekr, а славянское «рарог», или «ререк» т. е. «сокол». Эта теория появилась в XIX в., востребована она и сейчас, хотя арсенал доказательств, которыми пользуются ее сторонники, существенных изменений не претерпел.

Так как «норманисты» широко привлекают археологические свидетельства, антинорманисты тоже обратились к археологическим находкам для подтверждения своих взглядов. В Новгороде, да и на Рюриковом городище известны фрагменты характерной прибалтийско-славянской керамики. Приводят сторонники славянского Рюрика и лингвистические доказательства – интересные параллели обнаружились между диалектом новгородских берестяных грамот и западнославянскими языками. Наконец, изображение трезубца на геральдических привесках Рюриковичей можно трактовать как изображение сокола…

Но вот в чем сложность – на Руси немало западнославянских вещей, но совсем нет западнославянских погребений (в отличие от погребений скандинавских, которых у нас очень много). Значит, прибалтийские (и вообще западные) славяне не жили на Руси постоянно. А геральдические привески с трезубцем – довольно поздние, древнейшие экземпляры подобных привесок имеют двузубый знак, похожий на вилку, но даже эти привески с двузубцем относятся не ко времени Рюрика, а уже к X столетию…

Конечно, отрицать родство некоторых западных и северных групп славян – значит закрывать глаза на очевидный факт. Археологические и языковые свидетельства тому действительно есть. Но как это приблизит нас к разгадке истории Рюрика? Да, древнейшая каменная крепость Руси – Любшанское городище близ Старой Ладоги – имеет ближайшие аналогии среди славянских крепостей на Дунае. Да, диалект новгородских грамот имеет западнославянские параллели. Но и Любша, и формирование языка ильменских словен – это VII–VIII века, но никак не эпоха Рюрика. Ни археология, ни лингвистика не связаны в данном случае с сюжетом о призвании варягов. Да и сам летописец не дает повода относить русь и варягов к славянам – он помещает их в списки германских народов, а один раз – даже к финнам.

А теперь посмотрим, что объединяет все эти противоречащие друг другу теории. Их авторы не сомневаются в достоверности самого Рюрика как исторической фигуры. Швед, датчанин или руянин – но Рюрик был в нашей истории как реальный персонаж. Но можем ли мы вообще доверять летописному рассказу о призвании варягов, есть ли под ним какое-нибудь реальное событие?

Для ответа на этот вопрос потребуется детально разобрать летопись и уяснить, для чего понадобилась летописцу XII века «варяжская легенда».

«Повесть временных лет» – далеко не единственный наш древний источник, который повествует о родословии русских князей. В XI веке, на заре древнерусской литературы, деятели Русской церкви воздавали хвалу князю Владимиру, крестившему Русь, и перечисляли его предков. Но среди этих предков не было Рюрика!

Вот монах Иаков пишет в XI веке «Память и похвалу князю Владимиру» и касается княжеского родословия: «…князю Русскому Володимеру, сыну Святославлю, внуку Игореву». Рюрика в этом родословии нет.

Вот пишет митрополит Иларион в своем «Слове о законе и благодати»: «Похвалим же и мы… великаго кагана нашея земли Володимера, внука стараго Игоря, сына же славнаго Святослава…» Рюрика опять нет!

Кстати, обратим сразу внимание и на необычный титул, которым назван в сочинении Илариона князь Владимир. К этому титулу мы обязательно вернемся в одной из следующих глав.

Важным источником для изучения древнерусского общества являются княжеские церковные уставы, которые в рукописной традиции приписываются Владимиру и Ярославу. В начале каждого устава приводится краткое родословие князей: