Эндрю Коллинз - Врата Атлантиды

Никто всерьез не станет отрицать явную взаимосвязь между платоновским описанием Атлантиды и реальностями античного мира, в котором он жил. Однако, пытаясь во что бы то ни стало отыскать современную разгадку тайны Атлантиды, очень легко упустить из виду тот факт, что его знаменитые диалоги вполне могли быть чистой фантазией. Платон имел полное право наделять всеми теми познаниями об античной цивилизации, которыми он обладал, некий неизвестный островок, лежавший где-то за Геркулесовыми столбами, и нарисовать картину идеальной жизни, царившей там.

Платон рассчитывал, что его книгу прочтут государственные мужи, политики и аристократы, а также философы, надеясь, что они сумеют понять смысл его предостережений и построят достойное будущее для своих граждан и подданных. Такое объяснение можно встретить на страницах трудов многих ученых-классиков. И все-таки, как я уже говорил в предыдущих главах, знание, содержащееся в обоих диалогах, посвященных Атлантиде, приводит к поистине ошеломляющему выводу. Он заключается в том, что Платон приобрел исходный творческий импульс для написания легенды об Атлантиде из вторичных источников о мореплаваниях, бытовавших в его время. Короче говоря, оказывается, что, отделив всевозможные политические и фантастические наслоения, предание, переданное Платоном, заключало в себе информацию об островном царстве (или империи), которое:

(a) процветало в Атлантическом океане за многие тысячи лет до официально признанной истории;

(b) было связано — посредством группы «других» островов — с «противоположным континентом», который легко идентифицируется как обе Америки;

(c) было доступно для посещений античных «мореходов», которые без проблем пересекали внешний океан (и тем самым несли свою долю ответственности за распространение сведений об острове в Атлантике по всему античному миру);

(d) было уничтожено мощным природным катаклизмом, включавшим в себя «землетрясения и наводнения», и, наконец,

(e) «непроходимое море» ила и грязи (идентифицированное либо с Саргассовым морем, либо с мелководьями в окрестностях Багамских островов, либо и с тем и с другим) заняло место бывшего острова, погрузившегося в море, воспрепятствовав всякой возможности плавания к «противоположному континенту».

Все эти факты были почерпнуты еще из «Тимея», первого из двух диалогов Платона, посвященных легенде об Атлантиде; это свидетельствует, что именно этот диалог, в отличие от «Крития», содержит основную часть достоверной информации об Атлантиде. Это не означает, что после этого мы вообще должны отвергнуть «Критий» как источник, не заслуживающий внимания. Отнюдь нет; просто «Тимей», как оказывается, содержит больше достоверных исторических данных, чем его неоконченное продолжение.

Что же в таком случае мы можем сказать о платоновском описании острова Атлантида, представленном и в «Тимее», и в «Критии»? Является ли оно чисто символическим порождением авторской фантазии или содержит в себе некие весьма важные ключи, позволяющие нам составить целостное представление о реальном острове в Атлантике? Давайте вновь обратимся к пассажам «Крития», содержащим детальное описание географии острова. Итак, Платон ясно говорит об огромной орошаемой равнине, которая «простирается на 3 тысячи фарлонгов [603 км] в одном направлении, а ее середина, то есть центральная линия, отстоит на 2 тысячи фарлонгов [402 км] от побережья». В оригинальном греческом тексте размеры огромной равнины указаны как 3000 на 2000 стадий (552 на 368 км).

За этой равниной, к северу от нее, высилась большая горная гряда, «достигавшая самого моря», создавая «очень крутую береговую линию», которая «закрывала город от холодных северных ветров». Сама цитадель, как рассказывают, находилась на самой окраине равнины, со стороны «гор, которые имели здесь огромную высоту», там, где некогда жил в пещере со своей женой и дочерью Эвенор, смертный предшественник царей Атлантиды. Реки и ручьи, берущие свой исток в горах, стекали в огромный ров или канал, что давало воду для орошения плодородных земель. На расстоянии 50 фарлонгов (10 км), или 50 стадий (9,2 км) по первичному греческому счету, от внешней границы последнего кольца воды находилась огромная круглая стена, которая начиналась от устья глубокого канала, соединенного с морем, и, описав полный круг, заканчивалась на другом его берегу.

Не надо быть человеком выдающихся способностей, чтобы понять, что все эти цифры выражают параметры острова, гораздо меньшего по размерам, чем тот, в реальности которого хотел уверить нас Платон. Только расположенные к северу горы отделяют плодородную равнину Атлантиды от обрывистой северной береговой линии. Никаких указаний на протяженность этой горной гряды нет, хотя и без того ясно, что она не может занимать площадь суши, равную по размерам площади равнины. Достаточно вспомнить рассказ Платона о том, что остров по площади был равен Ливии и Азии вместе взятым. Даже величественные Гималаи, протяженность которых достигает 2400 км, в ширину имеют всего от 160 до 240 км. Таким образом, горная гряда, расположенная на севере Атлантиды, никоим образом не могла превосходить Гималаи по ширине, а это означает, что максимальная протяженность острова была не больше 600 км в направлении с севера на юг, а по всей вероятности — гораздо меньше. В самом деле, если допустить, что толщина гор Атлантиды у подошвы составляла всего несколько километров, то это несомненно свидетельствует о том, что расстояние между двумя противоположными побережьями Атлантиды было не более 400 км.