Эндрю Коллинз - Врата Атлантиды

«В массе льда темно-серого цвета довольно хорошо сохранились фрагменты связок, шкур, шерсти и даже мяса… Словом, все говорит о жестокостях ничуть не меньших, чем лагеря смерти в Германии. Нет, в обычных, естественных условиях тела животных и людей просто не могут быть изуродованы столь ужасным образом… Туши мамонтов и бизонов были разорваны в клочья и перекручены так, словно их коснулась десница божьего гнева, протянувшаяся из космоса. В одной яме мы нашли переднюю ногу и лопатку мамонта с клочьями мяса и когтей, буквально содранных с почерневших костей. Рядом с ними лежали остатки шеи и череп бизона; его позвонки были перемешаны с обрывками связок и сухожилий, а также обломками рогов… Видимо, животные были просто подброшены в воздух и унесены прочь словно соломинки, несмотря на то, что вес некоторых из них достигал нескольких тонн. Обломки костей были перемешаны со стволами деревьев, вырванных с корнем и невероятным образом перекрученных вокруг собственной оси, и лежали целыми грудами, поверх которых располагались толстые слои перегноя, а над ними — вечная мерзлота».

Столь ужасающие картины могли возникнуть только в результате страшных катаклизмов, происхождение которых не имеет аналогов в земных условиях. В пользу этой гипотезы говорят слои черного пепла, обнаруженные на Аляске и в Сибири и соответствующие концу плейстоценовой эпохи, ок. 9000–8500 гг. до н. э. По оценкам Хиббена, на одном только Американском континенте погибло свыше 40 млн. животных. Буквально за одни сутки целые виды, в том числе гигантский бобер, мамонт, мастодонт, саблезубый тигр, гигантский аляскинский лев, американский верблюд и лошадь, оказались на грани вымирания. Именно в это же время на Больших и Малых Антильских островах полностью исчезли с лица земли гигантский ползающий ленивец Megaeloscus и другие крупные представители фауны плейстоценового периода. Так как принято считать, что на островах вплоть до 6000 г. до н. э. не было поселений человека, это говорит о том, что все эти животные не могли быть просто истреблены в результате массовой охоты, как утверждали некоторые палеонтологи. Получается, что они погибли в результате катаклизма?

Но вернемся к книге Хиббена и предоставим ему слово: «Плейстоценовый период закончился гибелью. Это — не обычное окончание некоей туманной геологической эпохи, чаще всего кончающейся ничем. Его гибель была поистине катастрофической и унесла с собой мириады жизней… Само название этому периоду дали вымершие виды огромных животных. Их смерть ознаменовала собой конец прежней эры. Но как именно они погибли? Что могло стать причиной гибели сорока миллионов животных?»

Вправе ли мы полагать, что комета, падение которой привело к образованию Каролинских выбоин, повлекла за собой окончание ледникового периода? Могла ли она явиться причиной массовой гибели животных, столь выразительно описанной еще в 1940-е гг. профессором Хиббеном? И, наконец, могла ли она стать движущей силой драматической гибели платоновской Атлантиды?

Время от времени солнце по имени Та-ви отправлялось в странствие по просторам земли. Однако немало времени оно проводило и в пещере, и тогда мир погружался во мрак и холод. Как-то раз его брат, бог-заяц по имени Та-ватс, так долго ждал во мраке его прихода, что даже заснул возле костра. И когда солнце наконец возвратилось, оно коснулось Та-ватса, да так сильно, что опалило ему плечо. И, опасаясь, что брат может рассердиться, солнце поспешило укрыться в пещере.

Проснувшись, бог-заяц много лет искал Та-ви и в конце концов, после множества приключений, оказался на краю света. И пока он стоял и ждал, солнце выглянуло из своей пещеры. Спеша воспользоваться удобным моментом, чтобы отомстить брату, Та-ватс тотчас поднял лук и послал стрелу прямо в сияющее лицо брата. Однако жар, исходивший от солнца, опалил и сжег ее. Бог-заяц выстрелил еще раз, затем — еще и еще, но солнечный жар всякий раз испепелял его стрелы. И осталась у него одна, последняя, стрела; она обладала волшебной силой и никогда не давала промаха. И вот Та-ватс поднес ее бороздку к самым глазам, и, смочив ее слезой, послал в цель. И стрела поразила его брата «прямо в лицо, и солнце рассыпалось на тысячу осколков, которые упали на землю и вызвали всеобщий пожар».

Та-ватс решил, что ему лучше убраться подальше от всеобщего разорения, которое он сам же и устроил, и бросился наутек, но пламя настигло его и сначала пожрало его ступни, затем ноги, за ними — тело и руки и наконец ладони. Осталась одна голова; она спешила прочь что было сил, минуя горящие горы и проносясь по пылающим долинам, пока наконец ее глаза не взорвались от лютого жара и из них брызнули слезы, залившие всю землю и погасившие пламя.