Мария Баганова - Всемирная история без цензуры. В циничных фактах и щекотливых мифах

Как покойный дядя, Джан-Мария тоже очень любил собак, которых он тренировал для охоты на людей. Когда в мае 1409 года во время военных действий народ в Милане встретил герцога Джан-Мария криками: «Мира! Мира!», герцог выпустил на людей наемников и этих псов. Город был усеян трупами. После этого он запретил произносить слова «война» и «мир», и даже священнослужители были вынуждены даже изменить слова молитвы, чтобы избежать запретных терминов.

Против герцога был составлен заговор, и Джан-Мария Висконти был убит прямо на ступенях церкви, после мессы. Защитить его было некому: его друг и фактический соправитель кондотьер Фачино (Бонифачио) Канев это время лежал при смерти. Умирая, он заставил своих офицеров присягнуть, что они поддержат в качестве преемника младшего брата Джан-Мария — Филиппо, который пообещал жениться на вдове Фачино Беатриче, очень богатой женщине.

Наверное, Кане желал супруге добра, но увы: когда Беатриче начала слишком сильно интересоваться государственными делами — Филиппо обвинил ее в супружеской измене и обезглавил. Он был очень подозрителен и не верил в хорошее отношение к нему даже близких людей, возможно из-за врожденного уродства: Филиппо был горбат. На нем и закончился род Миланских герцогов, носящих фамилию Висконти: потомства мужского пола Филиппо не оставил, и его преемником стал кондотьер Франческо Сфорца, женатый на его внебрачной дочери Бьянке.

Основателем рода считается кондотьер Муцио Аттендоло (1369–1424), получивший прозвище «Сильный», по-итальянски — Сфорца: он действительно был исполином, мог согнуть подкову и вскочить в седло в полном вооружении. На войну он ушел в пятнадцать лет, присоединившись к проходящим мимо наемникам. По преданию, Муцио метнул топор и загадал: если он застрянет в дереве, то юноша пойдет с солдатами, если упадет на землю, то останется. Топор застрял.

Лет через пятнадцать Муцио уже набрал свой отряд и поступил на службу сначала к Висконти, а потом, заподозренный им в измене, перешел на сторону Неаполитанского короля Владислава, который желая заручиться преданностью кондотьера, взял «на воспитание» его сына — юного Франческо. Мальчик играл роль заложника, но несмотря на это, Владислав искренне привязался к ребенку, окружил его заботой и воспитывал вместе со своими сыновьями. Дела пошли хуже после внезапной смерти Владислава: Муцио был вынужден бежать из Неаполя и вскоре утонул во время одной из битв с Браччио де Монтоне при переправе через реку.

Стефано Инфессура:

«В лето 1413, в июне месяце, из Неаполя прибыл в Рим король Владислав, пробил стену у Санта-Кроче и вошел со всем своим войском в Латеран к св. Иоанну, где пробыл несколько дней. Вследствие такого вторжения короля папа Иоанн удалился из Рима и переехал во Флоренцию: он выехал в июле месяце со многими римлянами, причем во время бегства многие из них умерли от истощения. Король взял замок Ангела и вошел в Рим, где ему были оказаны большие почести… Затем король направился во Флоренцию, но по дороге был отравлен. Он хотел поспать у одной девицы, которой флорентийцы сказали: „Сделай так, и мы обогатим тебя: введи этот яд в твою срамную часть, и он умрет, а ты останешься жива“. И оба умерли».

Это был уже закат королевства Неаполь, вскоре оно потеряло самостоятельность. Последний его суверенный монарх — король Ферранте (или Фердинанд I) оставил о себе мрачную память. Большая часть его преступлений была вполне обычна для того времени: он предательски убивал нередко прямо за своим столом доверившихся ему людей и насильно овладевал женщинами. То, что он отравлял в венецианских церквах чаши со святой водой, чтобы отомстить венецианской сеньории, вызывало больше осуждение. Но самой эксцентричной его причудой было другое:

Лосев А. Ф.:

«Он сажал своих врагов в клетки, издевался над ними, откармливал их, а затем отрубал им головы и приказывал засаливать их тела. Он одевал мумии в самые дорогие наряды, рассаживал их вдоль стен погреба, устраивая у себя во дворце целую галерею, которую и посещал в добрые минуты. При одном воспоминании о своих жертвах он заливался смехом».

Бежав из Неаполя, двадцатитрехлетний Франческо Сфорца вернулся на службу к Миланскому герцогу, который обручил его со своей внебрачной дочерью. Десять лет спустя они поженились: невеста едва достигла шестнадцати лет, жениху исполнилось сорок. Однако, несмотря на столь большую разницу в возрасте, между супругами установилось взаимопонимание, и брак этот стал счастливым. Бьянка постоянно ездила вместе с мужем по местам боевых действий, брала на себя дипломатические миссии, участвовала в управлении. После смерти супруга она сделала все, чтобы власть перешла к ее сыну Галеаццо, в то время находившемуся в отлучке.