Мария Баганова - Всемирная история без цензуры. В циничных фактах и щекотливых мифах

Эта страшная расправа напугала и потрясла Грецию. Афины не отважились оказывать Александру какого-либо сопротивления, смирились и другие города. Убедившись в их покорности, Александр повел себя значительно более милостиво и даже не препятствовал тому, что афиняне помогали многочисленным беженцам из Фив. Он добился того, что греки провозгласили македонца своим вождем и собрали войско, постановив вместе идти войной на персов.

Желая вопросить оракула о предстоящем походе, Александр прибыл в Дельфы, но случилось так, что его приезд совпал с одним из несчастливых дней, когда закон не позволяет давать предсказания, поэтому прорицательница, ссылаясь на закон, отказалась прийти в храм. Тогда Александр пошел за ней сам, чтобы притащить ее силой. Жрица, уступая настойчивости царя, воскликнула: «Ты непобедим, сын мой!» Услышав это, Александр сказал, что он не нуждается больше в прорицании, так как уже получил нужный ему ответ.

Плутарх:

«…многие государственные мужи и философы приходили к царю и выражали свою радость. Александр предполагал, что так же поступит и Диоген из Синопы, живший тогда возле Коринфа. Однако Диоген, нимало не заботясь об Александре, спокойно проводил время в Крании, и царь отправился к нему сам. Диоген лежал и грелся на солнце. Слегка приподнявшись при виде такого множества приближающихся к нему людей, философ пристально посмотрел на Александра. Поздоровавшись, царь спросил Диогена, нет ли у него какой-нибудь просьбы: „Отступи чуть в сторону, — ответил тот, — не заслоняй мне солнца“. Говорят, что слова Диогена произвели на Александра огромное впечатление, и он был поражен гордостью и величием души этого человека, отнесшегося к нему с таким пренебрежением. На обратном пути он сказал своим спутникам, шутившим и насмехавшимся над философом: „Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном“».

Войско Александра насчитывало от тридцати до сорока тысяч пехотинцев и примерно пять тысяч всадников. Средств на его содержание не хватало. И тут царь впервые проявил свою знаменитую щедрость, граничащую с расточительностью: все свое состояние Александр либо обратил в жалованье для солдат, либо раздал в виде подарков своим полководцам. На вопрос одного из них, Пердикки:

— Что же, царь, оставляешь ты себе?

Александр ответил:

— Надежды!

— Тогда я и хотел бы иметь в них долю! — рассмеялся Пердикка.

Прибыв к развалинам Трои (Илиона), Александр принес жертвы Афине и совершил ритуальные возлияния героям. У надгробия Ахилла он, согласно обычаю, умастил тело и нагой состязался с друзьями в беге вокруг памятника; затем, возложив венок, он сказал, что считает Ахилла счастливцем, потому что при жизни он имел преданного друга, а после смерти — великого глашатая своей славы. Когда царь проходил по Илиону и осматривал достопримечательности, кто-то спросил его, не хочет ли он увидеть лиру Париса. Царь ответил, что она его нисколько не интересует, разыскивает же он лиру Ахилла, под звуки которой тот воспевал славу и подвиги доблестных мужей.

Клавдий Элиан:

«Когда Александр украсил венком могилу Ахилла, Гефестион также украсил Патроклову могилу, желая дать понять, что любим Александром, подобно тому, как Патрокл был любим Ахиллом».

Первая крупная победа Александра была одержана в Битве на реке Граник, называемой современниками «воротами в Азию». Многих пугала глубина реки, обрывистость и крутизна ее противоположного берега. Биографы пишут, что Александр бросился в реку и повел войско навстречу неприятельским копьям и стрелам на обрывистые скалы, усеянные пехотой и конницей врага, через реку, которая течением сносила коней и накрывала всадников с головой. Казалось, что им руководит не разум, а безрассудство и что он действует как безумец.

Ценой огромного напряжения сил Александр овладел противоположным берегом, мокрым и скользким, так как почва там была глинистая. Враги нападали с громкими криками, пытаясь пробиться Александру, которого легко было узнать по щиту и по белому султану на шлеме. На македонского царя насели сразу два персидских воина. Панцирь его был пробит, один из персов нанес удар копьем, другой мечом ударил Александра по голове. Тот успел отклониться, но меч срубил половину его шлема. Этот бой мог оборвать завоевание мира в самом начале, если бы не друг Александра Клит, по прозвищу Черный, который бросился на помощь, пронзив одного из персов насквозь копьем. Одновременно упал и другой перс, пораженный мечом Александра.