И в 1932-33 годах, при подобном же Великом Голоде на Украине и Кубани, компартийная верхушка (где заседало немало и украинцев) обошлась таким же молчанием и сокрытием. И никто же не догадался надоумить яростных активистов ВКП (б) и Комсомола, что это идёт плановое уничтожение именно украинцев. Такой провокаторский вскрик о “геноциде” стал зарождаться десятилетиями спустя – сперва потаённо, в затхлых шовинистических умах, злобно настроенных против “москалей”, – а вот теперь взнёсся и в государственные круги нынешней Украины, стало быть, перехлестнувшие и лихие заверты большевицкого Агитпропа?? “К парламентам всего мира! ” —Да для западных ушей такая лютая подтравка пройдёт легче всего, они в нашу историю никогда и не вникали, им – подай готовую басню, хоть и обезумелую» [997] .
Кто же конкретно поднял «провокаторский вскрик о “геноциде”»? Кто эти злобно настроенные против москалей «затхлые шовинистические умы»? Оказывается, сам Александр Исаич:
«Когда началась советско-германская война – через 10 лет после душегубской коллективизации, через 8 лет после великого украинского мора (шесть миллионов мёртвых и даже не замечены соседнею Европой)…» [998]
Фраза насчёт «великого украинского мора» отнюдь не случайна. Далее у Солженицына идёт большой кусок текста, специально посвящённый «украинскому вопросу».
Поскольку при переиздании «Архипелага» для массовой советской аудитории в него вносились смысловые правки (причём весьма показательные), привожу этот фрагмент сразу по двум изданиям, 1975 и 1989 годов. То, что было в парижском издании 1975 года и вычеркнуто в московском издании 1989-го – зачёркнуто, то, что вписано в издание 1989 года – выделено жирным шрифтом:
«Особенно прилегают к моей душе эстонцы и литовцы. Хотя я сижу с ними на равных правах, мне так стыдно перед ними, будто посадил их я. Неиспорченные, работящие, верные слову, недерзкие, – за что и они втянуты на перемол под те же проклятые лопасти? Никого не трогали, жили тихо, устроенно и нравственнее нас – и вот виноваты в том, что живут у нас под локтем и отгораживают от нас море.
“Стыдно быть русским!” – воскликнул Герцен, когда мы душили Польшу. Вдвое стыднее быть советским перед этими незабиячливыми беззащитными народами.
К латышам у меня отношение сложнее. Тут – рок какой-то. Ведь они это сами сеяли.
А украинцы? Мы давно не говорим – “украинские националисты”, мы говорим только “бандеровцы”, и это слово стало у нас настолько ругательным, что никто и не думает разбираться в сути. (Ещё говорим – “бандиты” по тому усвоенному нами правилу, что все в мире, кто убивает за нас – “партизаны”, а все, кто убивает нас – “бандиты”, начиная с тамбовских крестьян 1921 года).
А суть та, что хотя когда-то, в Киевский период, мы составляли единый народ, но с тех пор его разорвало, и веками шли врозь и вкось наши жизни, привычки, языки. Так называемое «воссоединение» было очень трудной, хотя может быть и искренней чьей-то попыткой вернуться к прежнему братству. Но плохо потратили мы три века с тех пор. Не было в России таких деятелей, кто б задумался, как свести дородна украинцев и русских, как сгладить рубец между ними. (А если б не было рубца, так не стали бы весной 1917 года образовываться украинские комитеты и Рада потом. Впрочем, в февральскую революцию они только федерации требовали, никто и не думал отъединяться, этот жестокий расколлёг от коммунистических лет).
Большевики до прихода к власти приняли вопрос без затруднений. В “Правде” 7 июня 1917 года Ленин писал: “мы рассматриваем Украину и другие невеликорусские области как аннексированные русским царём и капиталистами” , что большевики считают Украину «захватом русских царей и капиталистов».Он написал это, когда уже существовала Центральная Рада. А 2 ноября 1917 была принята “Декларация прав народов России” – ведь не в шутку же? ведь не в обман заявили, что имеют право народы России на самоопределение вплоть до отделения? Полу годом позже советское правительство просило кайзеровскую Германию посодействовать Советской России в заключении мира и определении точных границ с Украиной, – и 14 июня 1918 Ленин подписал такой мир с гетманом Скоропадским. Тем самым он показал, что вполне примирился с отделением Украины от России – даже если Украина будет при этом монархической!
Но странно. Едва только пали немцы перед Антантой (что не могло иметь влияния на принципы нашего отношения к Украине!), за ними пал и гетман, а наших силёнок оказалось побольше, чем у Петлюры (вот ещёругательство: “петлюровцы”. А это были украинские горожане и крестьяне, которые хотели устроиться жить без нас), – мы большевикисейчас же перешли признанную нами ими границу и навязали единокровным братьям свою власть. Правда, ещё 15–20 лет потом мм усиленно и даже с нажимом играли на украинской мове и внушали братьям, что они совершенно независимы и могут от нас отделиться, когда угодно. Но как только они захотели это сделать в конце войны, мы объявили их их объявили“бандеровцами”, стали ловить, пытать, казнить и отправлять в лагеря. (А “бандеровцы”, как и “петлюровцы”», это всё те же украинцы, которые не хотят чужой власти. Узнав, что Гитлер не несёт им обещанной свободы, они и против Гитлера воевали всю войну, но мы об этом молчим, это так же невыгодно нам, как Варшавское восстание 1944 года).
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу