Владимир Бешанов: Сталин – гробовщик Красной Армии. Главный виновник Катастрофы 1941

Летчиков для разведывательной авиации вообще нигде не готовили. Комбриг Лапчинский, думавший о конкретных реалиях войны, писал:

«Разведка – самая опасная и самая увлекательная работа авиации. Вместе с тем она предусматривает спокойствие и безопасность тысяч земных бойцов, ставя их в известность об обстановке. Ответственность разведчика велика, и значение его работы трудно переоценить.

Разведчик должен мыслить в объеме тех операций, которые он обслуживает. Разведка наиболее «умственная» работа авиации.

Опасность, сознательность, значение и ответственность предъявляют исключительные требования к разведчику. Он должен ясно представлять себе свою работу. За его ошибки, халатность или недобросовестность расплачиваются те массы, на которые он работает. Точность, своевременность и полнота его данных сообщает этим массам спокойствие и уверенность в себе». Добавим, что воздушный разведчик должен уметь летать в самых сложных метеорологических условиях, прекрасно ориентироваться в наземной обстановке, уметь пользоваться различными видами аппаратуры, надеяться в полете только на себя. Все это предполагает набор определенных качеств.

Однако приоритеты сменились. Разведку в Красной Армии заменили ожиданием руководящих директив, анализ информации – бездумным исполнением приказов. Поэтому в разведывательную авиацию списывали неспособных, слабо владеющих техникой пилотирования и боевого применения летчиков-бомбардировщиков и истребителей. В аттестациях так и писали: «Из-за плохой техники пилотирования и слабой общеобразовательной подготовки использовать в бомбардировочной или истребительной авиации не представляется возможным. Подлежит переводу в разведывательную авиацию». Более того, в 1940–1941 годах, в связи с развертыванием новых авиационных училищ, наиболее опытных летчиков-разведчиков направляли на преподавательскую работу. Их место занимали юнцы, фактически не умеющие летать, не имеющие понятия о специфике разведки, не знающие устройства фотоаппарата, не имеющие «навыков передачи данных с борта самолета».

«Одним из крупнейших недостатков, – пишет М.М. Громов, – было отсутствие «школы» обучения умению летать в облаках… получалось, что разведка – глаза армии – в плохую погоду не могла летать!». Более того, в некоторых штабах ВВС округов упразднили разведывательные отделы.

Немцы таким отношением к разведке были поражены. «Подготовкой летчиков-разведчиков совершенно пренебрегали. Не существовало специальных школ. Этот факт невозможно объяснить, особенно если учитывать, что ВВС должны были поддерживать армию и флот».

Командир бомбардировочный группы полковник Фрайхер фон Бойст пишет: «В начале кампании советские ВВС обладали шести– или восьмикратным численным превосходством. Однако им не удалось идти в ногу со временем в вопросах организации боевой работы, подготовки летных кадров и технического уровня их самолетного парка. Поэтому советские ВВС в целом были большим и громоздким инструментом с малой боевой ценностью, любой элемент которого мог быть уничтожен Люфтваффе в течение нескольких недель после того, как он оказывался в зоне действия советских самолетов. Не будь у Советского Союза такой большой территории, позволявшей осуществлять реорганизацию, обучение и пополнение частей в безопасных районах вне досягаемости Люфтваффе, и не будь таких больших людских и материальных резервов, советская авиация никогда бы не оправилась от удара, нанесенного ей в начале войны».

Довоенная численность советских военно-воздушных сил будет восстановлена к 1943 году.

Качественно РККФ никогда не достигнет уровня Люфтваффе.