Юрий Емельянов - Разгадка 1937 года

А через месяц был созван пленум ЦК ВКП(б). 6 июня с докладом «О служебном аппарате секретариата ЦИК Союза ССР и товарище А. Енукидзе» выступил Ежов.

В своем докладе Ежов повторил обвинения Ягоды в отношении Каменева, но на сей раз упомянув и Зиновьева. Он утверждал: «При расследовании обстоятельств убийства товарища Кирова в Ленинграде до конца еще не была вскрыта роль Зиновьева, Каменева и Троцкого в подготовке террористических актов против руководителей партии и советского государства. Последние события показывают, что они являлись не только вдохновителями, но и прямыми организаторами как убийства товарища Кирова, так и подготовлявшегося в Кремле покушения на товарища Сталина». Продолжая следовать обвинениям, выдвинутым в ходе судебных дел по Николаеву и другим, Ежов говорил о том, что сложился «единый контрреволюционный блок белогвардейцев, шпионов, троцкистов и зиновьевско-каменевских подонков». Ежов уверял, что «свой план проникновения на квартиру к товарищу Сталину они строят на использовании личных связей с т. Енукидзе и с его приближенными, наиболее доверенными сотрудниками».

Говоря о Енукидзе, Ежов заявил: «Ярким примером политической слепоты и полной потери классовой бдительности, примером такого преступного благодушия является член ЦК ВКП(б) тов. Енукидзе… Ему фактически была доверена охрана Кремля. Только благодаря его преступному благодушию, полной потере классового чутья и политической бдительности, контрреволюционным зиновьевско-каменевским и троцкистским элементам удалось пробраться в Кремль и организовать там террористические группы». Ежов требовал: «Товарищ Енукидзе должен быть наказан самым суровым образом, потому что несет политическую ответственность за факты, происходившие в Кремле». Он внес предложение: «ЦК выносит на рассмотрение пленума вопрос о выводе т. Енукидзе из состава членов ЦК ВКП(б)».

В ходе прений ораторы поддерживали предложение Ежова. Однако Косарев потребовал также исключить Енукидзе из партии. В своем выступлении Енукидзе, признавая ряд ошибок в отношении сотрудников аппарата ЦИК, отвергал наиболее зловещие обвинения. Это было неумно, так как в ответ прозвучали новые, резкие выступления против него.

Первый секретарь Свердловского обкома И. Д. Кабаков предложил передать вопрос о Енукидзе «в судебные органы. Надо его осудить по существу его преступлений». Как отмечал Юрий Жуков, «пожалуй, самой агрессивной и нетерпимой оказалась речь Ягоды. И это понятно, ибо ему пришлось прежде всего защищать себя и свое ведомство. Защищать, пренебрегая тем, что слишком хорошо было известно участникам пленума о реальной практике подбора кадров». Жуков имел в виду, что все сотрудники Кремля проходили проверку в ОГПУ или НКВД.

Пытаясь снять вину с НКВД, Ягода уверял участников пленума, что «Енукидзе не только игнорировал наши сигналы, но завел в Кремле свое параллельное „ГПУ“, и, как только выявлял нашего агента, он немедленно выгонял его. Конечно, все это не снимает с меня ответственности. Я признаю здесь свою вину в том, что в свое время не взял Енукидзе за горло и не заставил его выгнать всю эту сволочь… Всё, что говорил здесь Енукидзе, это сплошная ложь… Вы здесь перед пленумом столько налгали, Авель, что нужно не только исключить вас из партии, нужно, по-моему, арестовать вас и исключить». С таким же предложением выступил и Косиор.

Снова выступил Ежов. Он заявил: «Вину НКВД, когда она есть, никто и никогда не замазывал». Он напомнил об ответственности Медведя и «других коммунистов, виновных в служебных упущениях, связанных с убийством тов. Кирова». Осудив же выступление Енукидзе, Ежов сказал: «Если тов. Енукидзе в своей речи по существу оправдывает всё случившееся, а из речи это вытекает, если он не рвет своей связи, не пересматривает своих отношений ко всей этой белогвардейской своре, с которой он был связан, то, видимо, он хочет и решил порвать с партией».

В ходе голосования большинство членов ЦК проголосовало за исключение Енукидзе из партии, а меньшинство — за арест и предание суду.

На другой день в газетах было опубликовано сообщение о пленуме ЦК и решение: «За политико-бытовое разложение бывшего секретаря ЦИК СССР А. Енукидзе вывести из состава ЦК ВКП(б) и исключить из рядов ВКП(б)».

С 13 июня по всей стране началось обсуждение решений июньского пленума ЦК. Как справедливо отмечал Ю. Жуков, по сути «Кремлевского дела» ничего не говорили, но зато постоянно звучали призывы к бдительности и разоблачению замаскировавшихся классовых врагов, которые занимаются вредительством. Выступая с докладом по итогам июньского пленума 1935 года, первый секретарь МК и МГК ВКП(б) Н. С. Хрущев говорил: «На предприятиях у нас были случаи порчи оборудования, в столовых — отравления пищи. Все это делают контрреволюционеры, кулаки, троцкисты, зиновьевцы, шпионы и всякая другая сволочь, которая объединилась теперь под единым лозунгом ненависти к нашей партии, ненависти к победоносному пролетариату. Злодейское убийство товарища Кирова в декабре прошлого года, дело Енукидзе должно заставить нас так организовать нашу работу, чтобы ни один мерзавец не смог творить своего подлого дела».