Юрий Емельянов - Разгадка 1937 года

Переход от скудных норм питания и даже голодания в ряде областей и республик к сытой жизни свидетельствовал о том, что напряженные усилия советских людей в годы индустриализации и коллективизации принесли им реальные результаты. А это обстоятельство резко сокращало питательную почву для оппозиционных настроений и ослабляло поддержку заговорщикам, если бы они выступили против сталинского руководства. Для того чтобы доказать правоту своего сопротивления демократическим реформам внутри страны и созданию блока с бывшими участниками Антанты, заговорщикам надо было отравить атмосферу доверия и создавать обстановку всеобщего страха и подозрительности. Кроме того, в такой обстановке всегда легче всего осуществлять политические перевороты, предпринимаемые якобы во имя сохранения основ государства.

Из опыта первых лет советской власти руководители заговора помнили, что в ответ на покушение на В. И. Ленина 30 августа 1918 года, в стране был введен «красный террор», резко изменивший обстановку внутри страны. В обстановке «красного террора» председатель Петроградской коммуны Г. Е. Зиновьев объявил несколько тысяч жителей Петрограда заложниками. Во многих городах были расстреляны без суда и следствия «классовые враги». Известно, что, несмотря на тяжелое состояние, Ленин выражал несогласие с репрессивными мерами, принятыми в ответ на покушение на его жизнь. Совершенно очевидно, что Ленину, осознававшему отчаянное положение советской власти в 1918 году, террор был не нужен. Сталину, стремившемуся покончить с последствиями Гражданской войны и наследниками методов Гражданской войны, нарушение политической стабильности и прекращение движения страны к демократическим конституционным реформам, были также не нужны. В то же время Ягода помнил, насколько возросла роль карательных органов Советской страны и ее руководителей после 30 августа 1918 года.

Говоря о том, что массовые и необоснованные репрессии развернулись после убийства члена Политбюро, секретаря ЦК ВКП(б) и первого секретаря Ленинградского обкома партии С. М. Кирова 1 декабря 1934 года, Хрущев одновременно намекал на ответственность Сталина за организацию этого преступления. В то же время известно, что усилия комиссии ЦК КПСС, специально созданной после XXII съезда с целью доказать вину Сталина в убийстве Кирова, не принесли нужные Хрущеву результаты. Последующие усилия, предпринятые с середины 1980-х годов, с целью найти «неопровержимые доказательства» вины Сталина в убийстве Кирова, также не увенчались успехом. И все же к версии Хрущева упорно возвращаются и ее популяризируют.

Хрущев и его последователи старались создать впечатление, будто яркий оратор и популярный руководитель Киров был соперником Сталина. Но, с одной стороны, Киров не играл столь видной роли в руководстве, как Молотов, Ворошилов, Каганович, Калинин. Поэтому на XVII съезде, в отличие от Молотова и Кагановича, а также Куйбышева, он не выступал с докладами. Он не открывал и закрывал съезд, как Молотов и Ворошилов. Его участие в съезде ограничилось двумя речами, одну из которых он произнес на митинге трудящихся на Красной площади.

С другой стороны, Киров был близким другом Сталина. Приемный сын Сталина Артем Сергеев, бывшие охранники Сталина в своих воспоминаниях писали о том, что Сталин постоянно приглашал Кирова к себе на квартиру или на дачу, когда тот приезжал по делам в Москву. Летом 1934 года Сталин опять пригласил Кирова к себе на дачу в Сочи. Тогда Сталин привлек его наряду со Ждановым к подготовке указанных выше «Замечаний» относительно учебников истории.

Однако, как это почти всегда бывает, популярный в стране С. М. Киров был объектом жгучей неприязни, а то и ненависти ряда людей. Известно, что еще в 1932 году «Платформа» рютинского «Союза марксистов-ленинцев» объявила Кирова «оппортунистом», причислив его к тем, кто «приспособляется к любому режиму, любой политической системе». В «Платформе» утверждалось, что до революции Киров был кадетом и редактором кадетской газеты во Владикавказе.

В это время в потворствовании Рютину обвиняли не Бухарина и Рыкова, которые, как и Рютин, принадлежали к «правым», а Зиновьева и Каменева. Именно их исключили из партии и выслали из Москвы за хранение текста «Платформы». Следует учесть, что бывших сторонников Зиновьева и Каменева было особенно много в Ленинграде. Именно там было много и личных врагов Кирова, так как он возглавил партийную организацию Северной столицы после разгрома зиновьевской оппозиции. Люди, утратившие властное положение в этом городе, а нередко и исключенные из партии, связывали свое личное несчастье с деятельностью Кирова, хулили его и желали ему всяческих бедствий.