Юрий Емельянов - Разгадка 1937 года

Сообщалось также, что руководство Баррикадного райкома ВКП(б) Сталинграда „исключило из партии и добилось ареста члена партии с 1917 года Мохнаткина, бывшего красного партизана, начальника одного из крупнейших цехов завода „Баррикады“ за „антисоветские разговоры“. Как выяснилось в результате проверки, эти „антисоветские разговоры“ выражались в том, что т. Мохнаткин в беседе с товарищами высказывал недовольство по поводу бездушного отношения сельсовета к детям павшего в бою с белыми в годы гражданской войны командира партизанского отряда, в котором Мохнаткин был помощником командира. Тов. Мохнаткин восстановлен в правах члена партии только после вмешательства КПК при ЦК ВКП(б)“.

В то время, по словам Г. М. Маленкова, которые запечатлел в своих воспоминаниях его сын Андрей, „аппарат ЦК был буквально завален анонимными и подписанными доносами на руководителей всех рангов, письмами и апелляциями тех, кто был отстранен, письмами на доносителей. Во всем этом море информации и дезинформации было очень нелегко установить правоту или неправоту авторов писем“. Хотя многие авторы вспоминают активное участие Г. М. Маленкова в разгромах областных партийных организаций в 1937 году, его сын А. Г. Маленков в своих воспоминаниях утверждает, что отец, занимавший тогда пост заведующего отделом руководящих партийных кадров ЦК, на каком-то этапе осознал губительность происходивших репрессий для судеб партии и страны. Он стал собирать соответствующую информацию для подготовки докладной записки, которую затем представил лично Сталину.

К концу 1937 года большому числу людей становилось ясно, что разгул репрессий наносит огромный урон правящей партии. В отличие от социальных и политических групп, в наибольшей степени пострадавших от репрессий, но не имевших больших возможностей сообщить о своих бедах власть имущим, многие друзья, близкие и родные коммунистов, их товарищи по работе писали письма, телеграфировали, звонили по телефону, сообщая о случившемся влиятельным лицам и пытаясь добиться пересмотра решений об их арестах.

Между тем число исключенных из партии быстро приближалось к половине всего членского состава партии. Как ни возмущался Сталин тем, что партийные руководители и НКВД вопиющим образом проигнорировали его призывы к терпимости по отношению к классовым врагам и его требование о проведении выборов на альтернативной основе, ему и его сторонникам невозможно было выступить в защиту бывших кулаков, белогвардейцев и священников без того, чтобы не получить обвинение в классовой измене. Но теперь организаторы репрессий вопиющим образом попирали резкие осуждения Сталиным чисток и его заявление о том, что организаторы массовых исключений лили воду на мельницу троцкистов. Попирался и лозунг Сталина „кадры решают всё“, и его призыв заботиться о людях, выдвигать новые кадры. Более того, масштабы исключений и арестов среди членов партии значительно превзошли те чистки, которые были осуждены Сталиным. Теперь шла речь о том, что развязанные летом 1937 года репрессии грозили уничтожить партию.

О том, что репрессии, развязанные Эйхе, Хрущевым, Варейкисом и другими, ударили по партии, свидетельствовало об их политической недальновидности. Неожиданно для себя организаторы репрессий своими действиями дали мощный козырь в руки Сталину. Сталин не мог не выступить самым решительным образом в защиту членов партии и обрушиться на тех, кто наносил партии роковые удары.

На основе анализа писем, поступивших в ЦК, и впечатлений от своих инспекционных поездок по стране, Маленков по поручению Сталина выступил на январском (1938) пленуме ЦК с докладом „Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии и формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков“. В принятом по этому докладу постановлении цитировалось решение февральско-мартовского пленума ЦК, в котором говорилось: „Осудить практику формального и бездушно-бюрократического отношения к судьбе отдельных членов партии, об исключении из партии членов партии, или о восстановлении исключенных из партии. Обязать партийные организации проявлять максимум осторожности и товарищеской заботы при решении вопроса об исключении из партии или о восстановлении исключенных из партии в правах членов партии“. Таким образом, руководство возвращало партию к тому рубежу, который был утрачен ею после принятия „лимитов“ на высылки и расстрелы.