Ольга Грейгъ: Русский царь Иосиф Сталин, или Да здравствует Грузия!

Никаких «если» быть не могло; Андрею Антоновичу Гречко тоже надо было формировать свою команду, тут они сошлись. По лицу маршала пробежала светлая тень и его уверенный баритон заполнил пространство большого кабинета: «Это вполне решаемый вопрос, Юрий Владимирович». «Ну и прекрасно, Андрей Антонович». На том и расстались.

Вернувшись в свое министерство, маршал вызвал начальника Главного управления кадров и высказал ему уже принятое решение: «Подготовьте проект постановления Совета Министров о назначении на должность начальника штаба войск Варшавского Договора– 1-го заместителя Верховного Главнокомандующего войсками… генерала армии Штеменко Сергея Матвеевича». И добавил: «Согласовывать ни с кем не надо, министры обороны братских стран хорошо знают генерала. Я думаю, что Леонид Ильич позитивно отнесется к его кандидатуре, потому что в недавнем разговоре он лично спросил меня, почему Малиновский не представил Штеменко к званию Героя Советского Союза на юбилейную дату окончания войны. И еще… вместе с назначением подготовьте материалы на восстановление его в воинском звании генерала армии».

Назначение и восстановление состоялось через несколько дней в Кремле. Возвращая Бриллиантовую Звезду генералу армии, Брежнев сказал: «Товарищ Штеменко, я думаю, мы вскоре прикрепим сюда алмазы Маршала Советского Союза». Леонид Ильич, плохо выговаривающий «р», не сказал: мол, еще бриллианты прикрепим, когда очередное звание дадим, а сказал: «алмазы». Присутствующий при этом маршал Гречко понял, что попал в яблочко.

Вошедший адъютант произнес: «Товарищ министр, маршал Якубовский в приемной». – «Зови», – коротко ответил тот.

Вошедший Иван Игнатьевич стараясь казаться молодцеватым, щелкнул каблуками и, задрав оплывший подбородок, гаркнул на всю мощь своих легких: «Товарищ министр обороны СССР, Главнокомандующий войсками государств– участников Варшавского Договора, 1-й заместитель министра обороны СССР Маршал Советского Союза Якубовский прибыл по вашему приказанию!»

Министр дал ему возможность выкричаться, надеясь тем самым расположить его к человечному разговору, а не долдонить по обыкновению раз и навсегда заученные слова о верности ЦК КПСС; но Якубовский, как всегда в таких случаях, раскрыл папку, вынул из нее лист бумаги с подготовленной офицерами-операторами сводкой по состоянию дел во вверенном хозяйстве. Министр вышел из-за стола, жестом руки остановил попытку маршала зачитать текст информации и подойдя к нему, забрал лист, сложил его и положил на стол заседаний. Затем взял Ивана Игнатьевича под локоть и провел за журнальный столик, усадив в мягкое кресло. Грузная фигура 1-го зама министра обороны, казалось, заполонила пространство большого кабинета, она не потерялась даже когда он оказался в этом массивном кресле.

«Иван Игнатьевич, я пригласил вас для того, чтобы успокоить вас в связи с назначением начальником штаба генерала армии Штеменко. Как вы понимаете, его кандидатура одобрена Леонидом Ильичом». «Но я… я член…» – «Да-да, вы как и я, Иван Игнатьевич, член ЦК КПСС, и я, принимая это во внимание, задним числом каюсь. Наверное, следовало предварительно оговорить назначение с вами. Но давайте рассудим: фигура Сергея Матвеевича разрешалась выше, чем мы с вами находимся, – в Политбюро. И я как член ЦК КПСС обязан подчиниться рекомендациям и пожеланиям товарищей из вышестоящего партийного органа… Надеюсь и вы, Иван Игнатьевич…» «Но вы знаете, Андрей Антонович…»– невнятно произнес Якубовский, отпил несколько глотков воды из поданного ему министром стакана, было слышно как хрусталь стучит о его зубы. – Но вы знаете, он доносил на меня Сталину в годы войны». – «Иван Игнатьевич, побойтесь Бога, – спокойно и убедительно продолжил министр, – Сергей Матвеевич в годы войны был в столь высокой должности, что лично вас, старшего офицера, он знать не знал и ведать не ведал. Да и с какой стати ему на вас доносить?»

Министр весьма подробно знал ситуацию, в которой в данный момент оказался Якубовский, и его задача заключалась как раз в том, чтобы не раззадорить, а сгладить острые углы и тем самым добиться по крайней мере деловых взаимоотношений.

Но маршал Якубовский не унимался и министр дал ему возможность выговориться. Когда ограниченный словарный запас Ивана Игнатьевича иссяк и он начал без конца повторять одну фразу: «я верен делу партии до конца», Андрей Антонович указательным пальцем правой руки аккуратно приподнял одну из звезд Героя на мундире собеседника. И спокойным сильным баритоном произнес: «Иван, если ты не уймешься, я тебя не пугаю, я сниму не одну звезду с тебя, а обе, и одна из них уж точно окажется на груди у твоего начальника штаба. Но где ты сам будешь тогда? Уймись, Иван… ибо факт фальсификации документов о предоставлении тебе Звезд Героя в январе и сентябре 1944 года получит огласку».

Гречко имел достоверную информацию о том, что Ивана Игнатьевича только раз удостоили звания Героя Советского Союза – в январе 1944-го. При награждении повторно обычно говорилось: «за то-то и то-то наградить второй Золотой Звездой и соорудить бронзовый бюст на родине Героя». Но оттого что вновь представленные документы были сфальсифицированы (заменили только дату), то и в сентябрьском указе обязательных слов о бюсте на родине дважды Героя не оказалось. И лишь спустя некоторое время – еще не закончились бои – аппаратчики наградного отдела спохватились и скорректировали указ, дописав, что И. И. Якубовский награждается второй звездой и в его честь на родине следует соорудить бюст. Так подтасовка приобрела законную силу. А все из-за того, что не дай бог сообщил бы кто о промахе Сталину или Берии, то сотрудникам наградного отдела шкур своих не спасти. Но наша страна всегда отличалась тем, что не было ничего тайного, что бы не стало явью… для тех, кому положено все знать.

Читать дальше