Вячеслав Манягин - Герои и подлецы Смутного времени

О ряде небесных знамений сообщает Бельский летописец. «В лето 7110 [1601] ноября в 20 день бысть знамение на небесех: гинул месяц ополне по небесному, а осталось ево мало, аки дву ночей молоду, да и опять стал прибывать, и в полтора часа опять стал полон… Тое же зимы [1601/02] видели: солнце в Московском уезде двожды возходило ночью.» В 1603 году «в великий пост, в великий четверг, за час захожения солнца пришло облако копейным образом и разбило его надвое: одна половина пошла за лес, а другая стояла долго и покрыхось его оболоком, а солньце за облако зашло по своему хожению» [54] .

О тех самых уродах, которые рождались у людей и животных, упомянутых мимоходом Буссовым и Бером, подробно сообщила Ш-я Псковская летопись под 7113 (1604/05) годом. «…Родила корова теля о двух главах, о дву туловах, и двои ноги; родила жена отроча, тело едино, глава едина, хребты вместо, руки двои и ноги двои; прояви в Руси, что разделится царьство Руское надвое, и бысть два царя и двои люди несогласием во всем царьстве и нашествие Литовское и Немецкое. Бывают многажды сия проявления по древнему Даниилу Пророку зверми и птицами, по Ивану Богослову во сне и в зрении». И далее: «Во 114 [1605/06] многи знамения быша в солнце и в луне и в звездах, и быша громи велицыи и страх и начаша злая быти на всей Руской земли» [55] .

И на все эти мистические, астрономические, геологические и просто психические явления накладывались опасные для новой династии слухи о том, что Дмитрий был своевременно подменен другим ребенком, который и погиб в Угличе, а истинный царевич спасся и бежал в Литву, но вскоре явится мстить Борису…

И он явился. В октябре 1604 года некто, назвавший себя чудесно спасшимся сыном Ивана Грозного, во главе казачьих отрядов и польских наемников пересек русскую границу и начал поход на Москву.

Историческая справка

Дмитрий I (ум, 17 мая 1606) – царь всея Руси с 21 июля 1605 по 17 (27) мая 1606, по господствующему в историографии мнению – самозванец, выдававший себя за чудом спасшегося младшего сына Ивана IV Грозного – царевича Дмитрия. Современники и историки выдвигали разные версии о его происхождении: итальянский или валашский монах (шведский историк Юхан Видекинд), незаконный сын Стефана Батория (Конрад Буссов), расстрига Григорий Отрепьев (Борис Годунов и Романовы, а затем многие историки имперского и советского периодов), подлинный царевич Дмитрий Иванович (A.C. Суворин, К.Н. Бестужев-Рюмин, Казимир Валишевский). Можно сказать, что окончательного ответа на вопрос о личности первого самозванца пока нет.

В 1603 году он появился в городе Брагин и поступил на службу к князю Адаму Вишневецкому. Где и признался князю, что он наследник московского престола и в подтверждение своих слов показал родинки и главное – золотой крест, данный ему матерью, царицей Марией Нагой. Го, что крест действительно принадлежал ей, подтверждает Пискаревский летописец, в котором сказано, что Отрепьев сумел перед бегством в Польшу проникнуть в монастырь, где жила опальная царица и «неведомо каким вражьим наветом, прельстил царицу и сказал ей воровство свое. Иона ему дала крест злат с мощьми и камением драгим сына своего, благовернаго царевича Дмитрея Ивановича Углецкого» [56] . В Польше Дмитрий перешел в католицизм и встретился с Мариной Мнишек. И то, и другое сначала помогли ему в его планах по завоеванию московского престола, а затем привели к гибели.

В начале 1604 года польский король дал ему аудиенцию в присутствии папского нунция Рангони, во время которой признал наследником Ивана IV, назначил ежегодное содержание в 40 тысяч злотых и позволил вербовать добровольцев на польской территории. В ответ от Дмитрия были получены обещания после вступления на престол возвратить польской короне половину смоленской земли вместе с городом Смоленском и Чернигово-Северскую землю, поддерживать в России католическую веру, поддерживать Сигизмунда в его притязаниях на шведскую корону и содействовать слиянию России с Речью Посполитой. Стоит отметить, что после прихода Дмитрия к власти он не проявлял особого рвения в выполнении своих обещаний.

Дмитрий, Константин Вишневецкий и Юрий Мнишек с торжеством вернулись в Самбор, где претендент на московский престол сделал официальное предложение Марине. Оно было принято, но свадьбу решено было отложить до воцарения Дмитрия. Он обязывался среди прочего уплатить Юрию Мнишеку 1 млн злотых, не стеснять Марину в вопросах веры и отдать ей «вено» – Псков, Новгород и вторую половину Смоленской земли, причем города эти должны были остаться за ней даже в случае ее «неплодия», с правом раздавать эти змели своим служилим людям и строить там костелы.