Бертран Мейер-Стабли - Повседневная жизнь Букингемского дворца при Елизавете II

Собачки королевы присутствуют на всех завтраках, обедах и ужинах; королева любит их баловать и угощать под столом чем-нибудь вкусненьким. Один из лакеев рассказывает, что он однажды чуть не умер от смеха во время обеда, данного в честь артистов, когда Хетер, самая старая из собачек породы корги, принялась под столом тереться об ноги всех присутствующих. «Хетер! — строго сказала королева. — Довольно!» И Хетер Харпер, знаменитая английская оперная дива, обладательница редкого сопрано, подскочила чуть ли не до потолка, к большому удовольствию принца Филиппа. В другой раз Елизавета должна была терпеть соседство какого-то профсоюзного деятеля, очень несимпатичного. Мужчина имел неосторожность уронить на ковер кусочек картошки. Он надеялся, что никто этого не заметил, но под столом как раз пробегала одна из собачек; она подошла к кусочку, обнюхала его, шумно втягивая воздух, и с громким лаем убежала. Королева не отказала себе в удовольствии рассмеяться.

Однако жесткий протокол все же сохраняет свои права в некоторых областях. Так, если для обычных семейных завтраков, обедов и ужинов королева предпочитает использовать простую посуду, белую с цветной каймой, то для парадных обедов по торжественным случаям и для обедов в честь официальных визитов глав других государств используют золотую посуду с выгравированными символами королевской власти, то есть с гербом, где на четырехугольном щите изображены лев и единорог. Для менее важных обедов и ужинов во дворце есть десятки сервизов Викторианской эпохи, в основном из севрского фарфора или из фарфора лучших английских заводов.

Но вернемся к графику, или расписанию, Елизаветы и посмотрим, чем занято ее послеобеденное время (имеется в виду обед в российском понимании этого слова по времени. — Ю. Р.) После завершения обеда у королевы есть в запасе несколько минут, чтобы переодеться (умение быстро переодеваться — это настоящий талант, который она в себе развивала с юных лет) и затем посвятить себя послеполуденным делам, а именно официальным или государственным визитам. В сопровождении одной из своих придворных дам (фрейлины) и одного из своих секретарей, а также двух личных телохранителей она садится в один из своих королевских «роллс-ройсов», который подают прямо к подъезду. Окна в ее машине всегда наглухо закрыты из-за ветра, который может растрепать прическу или стать причиной простуды. Здоровье королевы — дело государственной важности! Страховая компания «Ллойд» регулярно страхует ее жизнь и удостоверяет, что королева здорова, уверяя коммерсантов, владельцев гостиниц и телевизионные каналы в том, что ни в коем случае не следует отменять или запрещать торжественные церемонии с участием коронованных особ. Во время коронации Елизаветы котировка премии по полису страхования была невысока; говоря иным языком, эксперты компании «Ллойд» сделали ставку на жизнеспособность королевы. И действительно, единственной ее проблемой со здоровьем является хронический синусит, который она лечит гомеопатическими средствами.

Итак, после полудня Елизавета покидает дворец: она посещает действующие и открывающиеся больницы, проводит военные смотры, восседая верхом на лошади во главе кавалерийского полка своей гвардии, открывает новые дороги, выставки, мемориальные доски. Лучше, чем кто-либо, она умеет разбивать бутылку шампанского о носовую часть корабля при спуске его на воду, произносить речи, совлекать покрывало со статуй, разрезать ленточки и получать ключи от какого-нибудь города. Она умеет улыбаться, казаться внимательной, задавать уместные вопросы, принимать подносимые ей букеты цветов и улыбаться, улыбаться, улыбаться. Одна из ее придворных дам свидетельствует: «Королеве было трудно понять, что когда она с кем-то встречается, то для этого человека данная встреча — единственный случай увидеть Ее Величество. Вот почему она всегда должна улыбаться. Но ей было трудно сохранять на устах улыбку на протяжении всего времени следования торжественных процессий (примерно сорок пять минут), у нее начинались судороги. Итак, иногда ей приходится расслаблять мускулы лица. Само собой, в такие минуты она не улыбается, и некоторые думают, что она пребывает в дурном расположении духа…»

Бывший премьер-министр Макмиллан однажды коснулся вопроса о королевской улыбке. Между тем, как выглядит Елизавета в обычные дни, и между ее величественным видом, который она напускает на себя на публике, он увидел поразительный контраст и открыл по сему поводу свою душу одному из членов королевской семьи, задав сокровенный вопрос: «А нельзя ли попросить королеву не быть столь серьезной и важной?» Елизавета об этом узнала и удивилась. Она всегда говорила себе, что в большинстве случаев при любых обстоятельствах люди хотят, чтобы у нее было торжественное, церемонное выражение лица. По крайней мере, такова была традиция, почитаемая ее отцом и дедом, которые на людях стремились выглядеть величественными. Но телевидение и необходимость общения с народом обязывают ее немного «подрастерять» свой важный вид.