Елена Проклова - В роли себя самой

Как и от возраста, он независим от вещей. Может год, и два, и три быть одетым в один и тот же свитер и брюки. Без пятнышка, без единой рваной нитки.

Принадлежность месту - тоже не для него. Москвич он, петербуржец, алма-атинец - не знаю. Мало того, что не знаю, - даже не задумывалась об этом, пока не стала говорить о Николае сейчас...

Его семья - та же самая история. Родители, жена, дети? Не знаю. Может быть, о семье я теперь спрошу его нарочно, а до сих пор к этому почему-то не возникало никакого повода.

Где и когда я его встречу в очередной раз? Ни малейшей догадки. Может быть, он позвонит с минуты на минуту, а может быть через годы. Или встанет передо мной - здравствуй, Лена! - в очередной какой-то компании, в Москве, на чьей-то даче, где угодно - в любой из стран. В Индии скорее, чем в какой-то другой, он там бывал и бывает подолгу, часто. А может быть, в Америке, в Испании - нет смысла угадывать, слишком много вариантов.

Наверное, это достаточно богатый, по нашим хотя бы масштабам, человек. Я так полагаю, имея в виду вполне прозаический довод: переезды из страны в страну требуют денег... А еще вот почему: такое свободное, как у Николая, поведение в любой ситуации - оно тоже не рождается у человека, стесненного в материальных средствах. Но конкретно о том, каков у моего друга источник к существованию, я могу сказать еще меньше, чем о других сторонах его жизни - уже названных, вполне обыденных, но мне неизвестных. Есть у него источник, вот и все. Будь Николай вставлен в раму вещей - смены костюмов, владения машиной и так далее - было бы легче его "вычислить", даже не напрягая свое любопытство, а само собой, как это происходит в отношении других людей. Но вещей нет. И особых к кому-то привязанностей - ни к женщинам, ни к мужчинам - тоже нет, и не было никогда замечено. При том, что интерес к себе, во всяком случае женский и самый недвусмысленный интерес, мой друг вызывает.

Я сама ощутила этот интерес, но очень скоро он растаял без следа, хотя бы потому, что стало важней другое - разговоры. Николай владеет запасом того, что я очень ценю в людях, - запасом завершенных мыслей. О себе я могу сказать, что все мои высказывания на мало-мальски отвлеченные темы имеют в конце знак вопроса. Я думаю, я рассуждаю, я ищу, но ни в чем я не дошла до полной завершенности. Я часто спорю, я люблю это занятие и охотно бросаюсь в него, чтобы на какой-то очередной предмет посмотреть еще с одной стороны и в конце концов узнать о нем больше. Ну а Николай - ему спорить не нужно. Он уже знает, причем в случаях, когда спор выходит из границ джентльменства, Николай умеет так вмешаться несколькими словами, что наступает мгновенная ясность и всеобщее примирение.

Чем это объяснить? Думаю, что, главным образом, вот чем: мерой всех вещей для моего друга стала восточная философия. Может быть, какая-то одна, может быть, в некой совокупности. Так не бывает, если к "свету с востока" относиться как к модной игрушке, или отстраненно изучать его под микроскопом, называя себя "специалистом". У Николая все получилось органично, он проникся, и я ему, честно говоря, иногда завидую. Мне хотелось бы чего-то хотя бы похожего, но до этого так далеко. Да и к тому же я, конечно, внутренне другой человек...

Но я стремлюсь, очень. Тоже не для игры и не для того, чтобы стать "специалистом". Мне это нужно, потому что против любой западной философии у любой восточной имеется то преимущество, что она не разбирает целое на части, систематизируя их, анализируя, объясняя и обозначая, а целое собирает в целое. Притом, что первоначально целое (наша жизнь) несовершенно, но ему можно и обязательно нужно помочь стать совершенным. "Философы разных стран разными способами объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его". Пусть это сказал кто-то из одиозной троицы Маркс, Энгельс или Ленин - я не знаю, кто именно. Но правильно он сказал! Да, правильно, если истолковать эти слова как изменение отношения людей к себе самим и друг к другу, их отношения к миру в целом. И не толкать к этим изменениям насильственно.

Но все-таки: изменить мир... Не очень-то скромное желание... И высказать его - значит, как минимум, дать повод считать себя ну о-очень наивным человеком. А то и кем-то похуже. Но прошу не торопиться. Понять мир хочет каждый, не правда ли? Действовать в нем, с большей или меньшей активностью, - тоже всеобщее желание. Вот и я всего-навсего хочу понять и действовать. Но при этом я хочу, чтобы мое понимание имело минимум изъянов, а действие было разумно и согласовано с тем, чего хочет моя душа. Никогда бы я не увлеклась "чистой" философией, воплощенной только в умозаключениях и словах, сказанных или написанных. Мне надо, чтобы философия была с руками. Чтобы я чувствовала - сразу все, во всеобщей мировой гармонии, в полноте времени и пространства. И творила - нечто, в согласии с моим космическим чувством, но в пределах и под контролем пяти физических органов чувств.