Александр Больных - Молниеносная аойна. Блицкриги Второй мировой

Полагаю, всем, кто изучает военную историю, известно это сражение. Один из противников, соблазнившись внешне благоприятной возможностью, ослабил центр позиции, двинув крупные силы для атаки вражеского фланга. Другой воспользовался предоставленной ему возможностью, нанес удар прямо по ослабленному центру, прорвал его, прижал вражеские войска к водной преграде и уничтожил их, хотя отдельным группам и посчастливилось ускользнуть. Узнаете? Правильно, Аустерлиц, 1805 год. В смысле Седан, 1940 год. Странная параллель? Но если вы вдумаетесь, то будете вынуждены признать, что во многом параллель справедливая. Самая блестящая, самая известная победа Наполеона. Самая известная победа Вермахта. Но на этом сходство не заканчивается. Как у Наполеона, так и у немцев дальнейшие победы Вермахта вели Германию прямо в пропасть.

Итак, после нескольких месяцев странной войны немцы, которые высвободили свои основные силы, разгромившие Польшу, решили перейти к активным действиям. Первоначальный план наступления представлял собой почти точную кальку незабвенного плана Шлиффена и предусматривал удар по левому флангу французской армии — через Бельгию и Люксембург. Одновременно войска на линии Мажино должны были ложными атаками создать у французов впечатление, что наступление готовится именно здесь. Но это коротенькое слово «почти» означало достаточно серьезные изменения. «Aufmarschanweisung № 1, FallGelb», составленный Гальдером, предусматривал тупой лобовой удар миллионной армии с целью отбросить французов за реку Сомма. Никаких маневров, никаких обходов. Гитлеру этот план не нравился, но, за неимением альтернатив, пришлось согласиться.

Началу наступления предшествовала целая настоящая детективная история, и даже не одна. Все началось 10 января 1940 года, когда легкий связной самолет Люфтваффе из-за сильного тумана разбился на территории Бельгии. Немедленно примчавшиеся пограничники увидели немецких офицеров, которые жгли какие-то бумаги. Пограничники сделали несколько выстрелов в воздух, и немцы сдались. Однако немного позднее майор Рейнбергер, который вез эти бумаги, устроил драку в помещении пограничного поста. Он пытался разорвать обгоревшие клочки бумаги, вырвать револьвер у бельгийского капитана, набить ему морду. В общем, вел себя очень достойно.

Причины для беспокойства у Рейнбергера были самые веские. В руки бельгийцев попал экземпляр оперативного приказа по 2-му Воздушному флоту, в котором раскрывался план немецкого наступления и были расписаны задачи частям и соединениям флота. Когда об этом стало известно Гитлеру, он пришел в бешенство. С присущим ему темпераментом он пообещал расстрелять весь свой Генеральный штаб, это «скопище дураков и изменников». Правда, гора родила мышь. Все завершилось снятием со своего поста командующего воздушным флотом генерала Гельмута Фельми и заменой его Кессельрингом.

И тут, буквально накануне начала наступления, возник Манштейн, который тогда занимал пост начальника штаба Группы армий «А». 12 января он с разрешения командующего группой армий Рундштедта, которому тоже не нравился план Гальдера, направил в ОКХ меморандум, в котором утверждал — достаточно резонно, — что теперь перспективы наступления становятся неясными. Манштейн пытался доказать, что его реализация приведет к повторению кровопролитных и бессмысленных окопных боев. Утверждение более чем спорное. Однако главным в меморандуме Манштейна было другое — он предлагал принципиально иной план. В разработке операции ему помогал Гудериан, случайно оказавшийся в это время в штабе группы армий.

Согласно этому плану главный удар предлагалось нанести южнее — в районе Седана, чтобы отсечь армии союзников, выдвигающиеся в Бельгию. Манштейн безапелляционно утверждал: «Только реализация этого плана даст в результате решительную победу над французской армией». ОКХ поступило именно так, как и положено поступать любой нормальной бюрократической конторе, и отфутболило меморандум наверх, в ОКБ, предоставив право решать начальству. Гальдер заявил, что предложение Манштейна выйти к Седану на пятый день операции абсурдно. Манштейн подверг ОКХ массированной бомбардировке планами, направив туда 7 меморандумов за два месяца.

Чтобы избавиться от назойливого подчиненного, Гальдер избрал самый верный способ: убрать его с повышением. Манштейна назначают командиром корпуса и переводят к новому месту службы в Восточную Пруссию. 30 января после инцидента с самолетом утверждается новый вариант плана Гальдера. То есть ошибаются те историки, которые заявляют, будто именно этот инцидент привел к принятию плана Манштейна.