Петр Бологов - Месть Римлян

В феврале 1949 года итальянский линкор, находившийся в крайне запущенном состоянии (с 1943 по 1948 год он толком не обслуживался), прибыл в Севастополь и уже 5 марта вошел в состав Черноморского флота под названием «Новороссийск». Изначально из него хотели сделать учебный корабль, чтобы тренировать команды вновь построенных линкоров. Хотя проект по строительству кораблей типа «Советский Союз» к тому времени был свернут, а заложенные еще до войны линкоры «Советский Союз» и «Советская Украина» были разобраны, 16 октября 1946 года в Москве была утверждена откорректированная десятилетняя программа военного кораблестроения на 1946-1955 годы. В соответствии с ней планировалось расширенное строительство крупных надводных кораблей, в частности, четырех тяжелых и тридцати легких крейсеров. Правда, как утверждают историки, ранее Иосиф Сталин выступал с инициативой постройки 4 линкоров, 10 тяжелых и 84 легких крейсеров.

Линкор «Новороссийск»

В мае 1949 года «Новороссийск» встал в Северный док Севморзавода, где работы по его модернизации велись с перерывами до самого 1955 года. На линкоре, в частности, установили зенитные системы и радиолокационную станцию, переделали фок-мачту, модернизировали приборы управления стрельбой главного калибра, установили средства радиосвязи и внутрикорабельной связи, заменили дизель-генераторы, провели частичный ремонт главных и вспомогательных механизмов, установили новые турбины, благодаря чему корабль смог развивать скорость в 27 узлов.

При этом корабль в первый раз вышел в море как флагман эскадры Черноморского флота уже в июле 1949 года. Говорят, что сделано это было исключительно ради того, чтобы на Западе, который уже вошел в фазу острой конфронтации с СССР, убедились: корабль способен ходить. В 1955 году «Новороссийск» несколько раз выходил на маневры, в последний раз – накануне своей гибели. Численность экипажа корабля на тот момент составляла 1577 человек. По сути, это был далеко не самый современный, но зато самый мощный советский корабль.

В половине второго ночи 29 октября 1955 года, на следующий день после того, как корабль вернулся с маневров для участия в празднованиях по случаю 100-летия обороны Севастополя во время Крымской войны, под корпусом корабля с правого борта в носовой части произошел сильнейший взрыв, мощность которого позже оценили в тонну тротила. Сразу же была объявлена аварийная тревога, а у линкора появился дифферент на нос и крен в 1-2 градуса. Площадь пробоины, по различным оценкам, составила от 120 до 150 квадратных метров, а поскольку взрыв произошел в районе носовых кубриков, то его жертвами в первые же мгновения стали более сотни моряков.

Поначалу корабль начал крениться на левый борт, но экипажу удалось спрямить корпус перекачкой топлива. Позже появился крен на левый борт, который вкупе с дифферентом на нос постоянно увеличивался. На корабль тем временем прибыли бригады аварийной помощи с соседних кораблей и медицинские бригады, началась откачка стремительно поступающей воды и эвакуация раненых. Однако до той поры, пока спасать людей не стало уже поздно, командование Черноморского флота отказывалось снять с корабля весь личный состав. Более того, когда линкор пытались отбуксировать на мелководье (он тонул в районе Морского госпиталя, примерно в 110 метрах от берега), прибывший на корабль командующий флотом вице-адмирал Виктор Пархоменко приостановил начатую буксировку. Впоследствии он отменил своей решение, но толком отбуксировать линкор уже не удалось – дифферент был настолько сильным, что нос корабля плотно увяз в иле.

Впоследствии, объясняя свое решение, Пархоменко заявил, что он «не счел возможным заблаговременно приказать личному составу оставить корабль, так как до последних минут надеялся, что корабль будет спасен и не было мысли, что он погибнет».

В четыре часа утра, когда крен достиг 17 градусов, а по палубам корабля над машинными и котельными отделениями уже гуляла вода, командующего флотом и члена Военного совета вновь попросили снять с линкора личный состав, построенный на юте, но начальство вновь отказало. И все же несколько десятков человек, не занятых борьбой за спасение корабля, сошли на буксиры. В четыре часа двенадцать минут на линкоре, который к тому времени носом погрузился в море, высоко задрав корму и завалившись на левый борт, погасли флагманские огни. Спустя три минуты «Новороссийск» опрокинулся, перевернувшись вверх килем через левый борт.