Дмитрий Веденеев: Роман Шухевич: тайна гибели

Около восьми часов группа солдат и ответственных работников управления 2-Н УМДБ подошли к этому дому. Минут через десять дверь открыла женщина, которая назвала себя Стефанией Кулик, но опознана как Дидык. Как сказано в одном из отчетов, ей было «категорически предложено, чтобы Шухевич Роман, скрывающийся вместе с ней, сдался и чтобы она способствовала этому, тогда им будет сохранена жизнь».

Дидык отказалась это сделать. Тогда в доме начался обыск. Кстати, обыскали и саму Дидык, опустив пистолет. Однако она успела принять стрихнин и, уже теряя сознание, услышала выстрелы. Она не умерла, поскольку ее немедленно доставили в реанимацию. Ее вылечили и вновь подвергли жестоким допросам. Почти 21 год она была в заключении, впоследствии — на поселении в Казахстане. Вернулась в Украину, жила в селе Христиновка на Черниговщине, где умерла в декабре 1979 года.

Однако вернемся к событиям в Белогорще. Шухевич находился в доме Анны Конюшек в специально оборудованном еще в октябре 1948 года хранилище. Оно представляло собой деревянный короб в межэтажном пространстве на несколько человек с двумя простенками, раздвигались. Выход из комнаты прикрывал ковер. В принципе, в таком хранилище можно было пересидеть обыск, не обнаружив себя. Трудно сказать почему, но Шухевич этого не сделал и попытался вырваться из дома. Вот как это описано в одном из отчетов:

«Во время обыска из-за деревянной перегородки на площадке лестницы были осуществлены выстрелы.

В это время по лестнице поднимались начальник отделения Управления 2-Н МГБ УССР майор Ревенко и заместитель начальника УМДБ Львовской области полковник Фокин. В перестрелке, возникшей, ооо. Ревенко на площадке лестницы было убито.

Во время стрельбы из укрытия выскочил бандит с пистолетом и гранатой в руке и бросился вниз по лестнице, где налетел на полковника Фокина, который сходил вниз.

В это время сержант П-к, который стоял во дворе, подбежал и автоматной очередью убил бандита».

Вот здесь и начинается самое непонятное в истории гибели Романа Шухевича.

В 1950 году в украинской эмигрантской прессе появились многочисленные некрологи в связи с гибелью главнокомандующего УПА. Однако никаких подробностей его гибели не подавалось.

Василий Охримович, который, находясь в подполье, подготовил рукопись брошюры о Шухевиче под названием «Первый среди равных», писал, что «наверное никогда не станут известны точные данные об обстоятельствах, которые привели к нападению войск МГБ на его квартиру в Белогорще 5 марта 1950 г. Во всяком случае не ловкость и не преимущества большевистской полиции сыграли здесь свою роль, а безграничная доверие людям со стороны генерала».

В книге Петра Мирчука «Роман Шухевич» (Торонто, 1970) отмечалось, что командарм и его охрана «защищались до последнего патрона», хотя в ночь накануне гибели Шухевич отпустил свою охрану (11 человек во главе с Михаилом Зайцем — «Влодком») в Карпаты и остался один с Галиной Дидык.

В сборнике «Путями чекистской судьбы» (издан в Киеве в 1988 году) Шухевич погибал от руки сержанта Мухітдінова. Перед этим командарм набросился на офицера-чекиста. Теперь понятно, откуда взялась эта версия, — прямо из служебного отчета.

В марте 2000 года в одной из киевских газет были напечатаны воспоминания Юрия Шухевича, который вспоминал, как следователь Гузеев привел его к гаражу Львовского областного управления МГБ, где он увидел тело своего отца: «Отец лежал на соломе в вышитой рубашке, на правой стороне лица было видно след пули, а под грудью было три раны на голове рядом с пулевым отверстием обожженное волосы. «Значит, застрелился», — подумал я».

Действительно, на фото четко видно пулевое отверстие на виске. Теперь сравним детали. Реально было попасть трижды фронтально да еще и в висок Шухевича, если он, как следует из документов, сцепился с полковником? Вопрос, конечно, риторический.

Еще больше мы были удивлены, когда обратили внимание на то, что в документах подаются два разных фамилии сержанта, который якобы застрелил Шухевича. То, что было сделано так называемый контрольный выстрел, также маловероятно, поскольку известно много случаев, когда менее значительных деятелей ОУН и УПА в случае ранения пытались спасти (время на руках несли) за любую цену с целью добыть необходимую информацию. Например, в 1948 году для того, чтобы спасти волынского подпольщика, который дважды (!) выстрелил себе в голову при задержании, было вызвано из Киева до Луцка главного нейрохирурга Украинского округа внутренних войск.