Андрей Степаненко - Истории больше нет. Величайшие исторические подлоги

Свидетельства черного раба против белого человека не могут быть учтены судом, так как вещь не может показывать на господина.

Черный, поднявший руку на белого, должен быть сожжен заживо. И так оно и было – без исключений. Пылающие кресты ку-клукс-клана – это демонстрация готовности вернуть прежние времена.

Непокорный раб передается на перевоспитание квалифицированным специалистам. Причем важен был не только факт перевоспитания конкретно этого раба; важно было запугать всех остальных его судьбой.

Тем, кто попался на бегстве, отрезают ухо, затем – второе и так далее. Размер награды за поимку зависит от того, живым или мертвым доставлен беглец. Мертвые стоили дешевле, но платили и за мертвых – в воспитательных целях остальным.

Умный белый человек не станет давать свободу своим детям от рабынь; он постарается продать их как можно раньше и как можно дальше от своего поместья.

Любой белый человек вправе остановить, обыскать и допросить любого черного.

Один раз в год (по меньшей мере) белые мужчины разбиваются на дружины и устраивают досмотр всем (и своим, и чужим) рабам округи. Цель досмотра: изъятие оружия, включая ножи всех размеров, и обязательное убийство всех собак, воспитанных черными. Попутно изымались предметы, свидетельствовавшие о подготовке к побегу, и запрещенные предметы (деньги, бражка, сигары). Досмотры приводили к множеству смертей и значительному ущербу рабовладельцам. Помещикам весьма не нравилось то, что делали нетрезвые дружинники с их рабами и рабынями во дворе их усадеб на глазах у их культурных детей (отчетов о конфликтах такого рода в архивах США порядком). Однако препятствовать досмотру означало препятствовать закону.

Раба законодательно запрещалось обучать грамоте, и это не пустое требование, практика быстро показала: грамотный раб на порядок более склонен к непослушанию и побегам.

Государственные структуры (полиция, например) могут свободно убить любого черного, но должны выплатить хозяину установленную законом компенсацию около 300 долларов.

Черным рабам раз в год устраивают «каникулы»: им в это время разрешено напиваться, а надсмотрщики не вмешиваются в их внутренние разборки.

Общее впечатление после изучения документов: быть рабовладельцем – это все равно, что быть начальником лагеря. Правда, есть одна важная поправка: его и его семью от зэков не отделяет даже колючая проволока, и хозяева живы лишь до тех пор, пока зэки безоружны, безграмотны и не осознают размеров своих сил. Но, вот беда, год за годом зэк «портится», среди них все больше грамотных и все больше тех, кто поработал прислугой и видел хозяев всякими: и слабыми, и пьяными, и больными. Ну, и, конечно, среди них все больше метисов – и от хозяев, и от надсмотрщиков, и от их детей, с завистью, а то и ненавистью поглядывающих на своих братьев и сестер, племянников и племянниц по отцам. Как во всякой деревне, здесь все знают всех. Стоит такой системе дрогнуть… и все кончится фатально. Оно и кончалось фатально – всю недолгую историю американского рабства.

У африканцев самый видный мятежник – женщина, от которой белым историкам осталось только прозвище Granny Nanny, если я правильно понимаю, «Большая Мама». Она и возглавила на Ямайке бунт африканцев, действовавших под общим названием «Maroons». Восстание началось в 1733 году и привело к бегству всего белого населения, а затем – к тому, что британцы признали рабов равной себе стороной и вступили в переговоры. По итогам переговоров желающих даже возвратили в Африку, в Сьерра-Леоне.

Не менее известна и Гаитянская революция 1791–1804 годов, которая опять-таки привела к бегству всего белого населения и в конце концов независимости Гаити – целиком черного Гаити. Здесь, на островах, особенно хорошо видно, как беззащитен господин перед рабом без мгновенной поддержки регулярной армии или хотя бы полицейских частей. Всего один нож, украденный на кухне (или «потерянный» в поле мачете), и к утру будут выстроганы 200–400 копий, а еще через два часа все плантаторы будут на этих копьях болтаться – вместе со своими надсмотрщиками и собаками. Такова правда жизни рабовладельческого общества.

Понимая это, в 1741 году в конфликте Испании с властями Нью-Йорка, католические священники прямо призвали рабов к мятежу, что привело к 5 ответным повешениям белых и к 18 повешениям и 13 публичным сожжениям черных. И ровно то же произошло перед обретением Америкой независимости в 1775 году. Свободу черным рабам обещали как Англия, так и мятежные Штаты – в обмен на убийство своих белых оппонентов. И к этому призыву тут же прислушались (есть статистика этих специфических военных потерь). То есть в конкурентном окружении (а иного и не бывает) рабовладельческое государство в высшей степени уязвимо: двух-трех тысяч лет ему не продержаться.