Андрей Степаненко - Истории больше нет. Величайшие исторические подлоги

С течением времени слова часто меняют свое значение. Так, слово «проституция» (лат. prostitute) состоит из: [pro + statuo] – выставлять впереди (напоказ). Слово определенно связано с языческим обрядом признания девочки взрослой, возможно, не без сексуального подтекста, но наверняка без уничижительного смысла. С победой христианства в церковных словарях начала доминировать иная дефиниция: проституция (лат. рrostitutio от рrostituere) – выставлять на позор, нравственное падение, разврат и, наконец, торговля телом. Эта дефиниция и победила.

С точностью до наоборот изменилось и значение термина maleficium (лат.) – малефиций (вред), варианты перевода «преступление», «преступление было». Именно по этой статье, за конкретный доказанный вред (maleficium) инквизиторы сжигали колдунов. Однако составные части этого достаточно сложного термина говорят о совсем ином изначальном смысле.

Первая часть слова: «male» имеет два смысла. В испанском, каталанском и французском языках «male» означает «мужской». Именно «male» пишется в паспортах, и весь мир понимает это как принадлежность к мужскому полу. В латыни иначе: «male» означает «больной», «плохой», хотя – одновременно – и «муж».

Еще интереснее выглядят производные от «male» – латинские слова malefic, malefice, означающие «мастер» и – одновременно – «злодей», «негодяй». И вот перекрестная проверка показывает, что значения «злодей», «негодяй» вставлены искусственно. При переводе на латынь слово «негодяй» всплывает в пяти вариантах: verbero, furcifer, improbus, nebulo, nebulonem. И – никакого «malefice». Ровно то же и с термином «злодей» – furcifer, improbe, improbus, nefarious, sceleratum. Никакого «malefice» нет.

А теперь давайте еще более приблизимся к инквизиторскому термину «maleficium». Для двух сочетаний Google translate выдал мне последовательно четыре перевода с латыни:

– male ficae – муж благодати он всегда может;

– male ficae – плохой благодати он всегда может;

– male ficium – муж выгоды снова и снова;

– male ficium – плохой выгоды снова и снова.

Как видите, даже если уравнять понятия «муж» и «плохой», то «ficium» – вторая часть слова «maleficium» ломает всю конструкцию. Напротив, и оно само, и его производные говорят о действии, направленном на создание какой-либо выгоды или благодати.

Fica – ускорять.

Ficat – они прославляют.

Ficae – благодати он всегда может.

Ficium – выгоды снова и снова.

Как видите, в живом латинском языке слово «малефициант» не могло означать «колдун» или «преступник».

Собственно, так же, при помощи смелых лингвистических манипуляций истинное имя главного ватиканского первосвященника – «Каиафа» превратили в «Петр». Сделал это в IV веке конкретный человек – Евсевий Кесарийский (Евсевий Памфил). И «престол Каиафы» превратился в «престол Петров».

Ровно то же самое происходило и со словом «imperium». И как только его не переводят: царь, власть, верховная власть, государство! А триста лет назад это слово производили от «imperato» – повелеваю. А в самом-самом Древнем Риме слово «imperator», как пишут, означало титул верховного военачальника, правда, не особо вдаваясь в этимологические тонкости. Но где здесь намек на колонизаторскую роль империи? Что это слово означало в самом начале? На мой взгляд, ответ есть.

ЭМПОРИЙ(греч. emporion) – место (или местность), служившее складом для товаров, перевозившихся по морю. На месте эмпориев часто основывались колонии.

И вот это слово содержит в потенциале все: и колониальную политику, и размах. И эмпоратор там наверняка есть – настоящий римский, со своей крепостью Roma для защиты купеческих товаров от набегов и воинским подразделением Rom. И, знаете, я не стал бы исключать, что время от времени словосочетание «Римская империя» путали с иным – «римская эмпория», то есть «охраняемая фактория».

Приведу показательный пример. В хронике Византийской империи от Феофана описано эпохальное событие: встретились правитель восточной половины Вселенной – император Византийский и правитель западной половины – император Римский. Выехали вместе на охоту – для культурного отдыха, и тут случилось непредвиденное: на них напали местные разбойники.

Ясное дело, что легионеры охраны дрогнули и бросили императоров на произвол судьбы, а владыки Вселенной вынуждены были спасать себя сами. Западному-то императору было хорошо; он удирал в колеснице, а вот у восточного императора лошади не оказалось, и он долго-долго бежал за колесницей совладетеля над Вселенной, умоляя приостановиться и подобрать и его тоже.