Вадим Деружинский - Забытая Беларусь

Именно такова концепция московских историков: пока Киев был в Орде — он был «русским» и «российским»; когда освободился от Орды — сразу стал «нерусским» и «нероссийским». Николай Карамзин (по происхождению сам татарин) вычеркнул его до 1654 года из своей «Истории Государства Российского». Но ведь Киев — это и есть исконная Русь, именно его жители назывались «русинами»!

Напомню, что жители Московского княжества (а потом — царства) себя русинами не называли, а только «мосхами», «московитами», «москвичами». Тем не менее нынешние московские авторы выход Киева из Орды изображают «предательством Киева по отношению к России». Ничего другого они категорически не желают признавать!

И Новгородская Русь — тоже сама по себе Русь, никакая не Россия. Если бы московские историки говорили о 1150-летии Новгородской Руси, никто бы им слова не сказал. Так нет же, хотят праздновать 1150 лет Орды-России...

Интересно, что вообще московские историки имеют в виду под «Русью» (напомню, что слово «Россия» означает «Русь» на греческом языке)? Откроем карту на реке Кама, вот названия «очень русских» городов и селений на этой реке: Вильгорт, Гайны, Кай, Керос, Кирс, Кува, Кудымкар, Купрос, Майкор, Ныроб, Пелес, Пожва, Сейва, Тимшер, Чердынь,Чермоз, Эрна, Юрла и т. д.. Не каждый правильно выговорит. Какая же это «Русь» и какие там «славяне»? А самое главное — какое отношение они имеют к Киевской и Новгородской Руси?

Но более всего авторов журнала «Родина» бесит то, что наши историки называют Беларусь бывшей колонией царской империи. Андрей Ганин несколько раз об этом просто вопиет в своей статье — мол, посмотрите, россияне, какая махровая русофобия цветет в Минске. Заканчивает свою статью он с гневным пафосом:

«К сожаленню, общий уровень читательской культуры на постсоветском пространстве сегодня крайне низок. Видимо, поэтому тарасы (имеется в виду издатель-редактор беларуской исторической серии книг Анатоль Тарас. — Прим. авт. ) считают приемлемым обосновывать свои русофобские фантазии подобной примитивной макулатурой. Как следствие, эти писания предлагаются «не для внутреннего пользования», а адресуются именно российскому читателю для его «ознакомления» с «подлинной» историей соседних государств, свободной от «московоцентричной теории развития народов бывшей Российской империи». Фактически же речь идет о попытке навязать российской аудитории комплекс «вины» за выдуманный «колониальный» период истории России и внести раздор в отношения между братскими восточнославянскими народами».

Раздор, на мой взгляд, вносят именно и только московские историки, которые ассоциируют свой «братский восточнославянский народ» с царской империей. Но если они пытаются обелить царизм и отвергают тезис Ленина о том, что царская «Россия — тюрьма народов», — то им действительно придется за это извиняться перед соседями. Ибо они смешали воедино свой народ и империю.

Повторяю: критика империи и имперской политики (и царской, и советской) — не есть русофобия. Но московских историков очень задевает эта критика — видимо, потому, что они привыкли видеть себя только великим и могучим «старшим братом», монопольно обладающим истиной во всех сферах жизни. Ничего другого в зеркале истории они видеть не желают.

Итак, мы подошли к главному вопросу. Была ли Беларусь колонией царизма, или это только «злобные русофобские измышления»?

Начнем с того, что российские историки вообще отрицают наличие колоний у Российской империи. Цитированный выше Андрей Ганин так прямо и пишет:

«Речь идет о попытке навязать российской аудитории комплекс «вины» за выдуманный «колониальный» период истории России».

Отметим справедливости ради, что и в Беларуси кое-кто вполне с ним солидарен. Например, один из здешних «западпорусистов», спрятавшийся под псевдонимом Виктор Суровов. Он в своей книге «Ледокол-2» (подделка под книгу Виктора Суворова), изданной в 2008 году, так и пишет:

«Захватывали другие страны и народы только страны Запада, а Россия лишь присоединяла».

Забавно то, что хотя главными врагами России он называет поляков (заодно оскорбляет их в своей книге по-всякому), но и поляки якобы были «присоединены» [53]. То есть по своей воле пришли к «старшему брату».

Относительно «присоединения» беларусов и украинцев он фантазирует, что это было сделано в их же интересах — против враждебной Польши. Но зачем в таком случае православная Россия «присоединила» своего извечного врага — католическую Польшу, остается только гадать. А поскольку данный факт имел место, этот тезис Суровова представляется полным маразмом.