Себастьян Хаффнер - От Бисмарка к Гитлеру

Русские восприняли это антитурецкое освободительное движение балканских народов с двух точек зрения: во-первых, с идеологической, а именно с точки зрения начинавшегося в России панславистского движения, во-вторых, с державной: стремление к Средиземному морю. Русской целью всегда было в той или иной форме получить контроль над турецкими проливами, так чтобы российский флот мог пройти в Средиземное море, и чтобы одновременно английский флот, который тогда был главенствующим в Средиземном море, можно было бы не допускать в Черное море.

Идеология и державная политика вместе определили русско-турецкую войну 1877–1878 гг., в которой русские вытеснили турок из большей части их европейской империи и в заключение встали перед воротами Константинополя. Это привело к европейскому кризису. Как Австрия, которая всегда с Россией была в определенной конкуренции за турецкое наследство на Балканах, так и Англия, которая не желала впускать Россию в Средиземное море, угрожали обратить вспять результаты русско-турецкой войны. В этот затруднительный момент выступили Бисмарк и Германский Рейх. Уже в связи с предписанием Киссингеру рейхсканцлер сказал, что Германский Рейх должен играть роль свинцового груза в Европе, представляющей собой «ваньку-встаньку». Это означало, что он должен оказать свое существенное влияние, чтобы не оказаться втянутым в европейские кризисы, которые сами по себе не имели отношения к Германии, и таким образом по возможности также и в новую войну. Поэтому Бисмарк чувствовал себя обязанным в интересах Германии и в интересах европейского мира — которые он рассматривал совпадающими — вмешаться, чтобы попытаться предотвратить намечающуюся большую войну между Россией с одной стороны, и Англией с Австрией с другой стороны.

В связи с этим Бисмарк произнес свою знаменитую речь «честного посредника». Оно выказывает, если цитировать в общем, большую тактичную сдержанность и легкое отвращение, с которыми Бисмарк решился на такую роль европейского посредника и миротворца. А именно в своей речи в рейхстаге в 1878 году он сказал следующее: «Мирное посредничество я полагаю не таковым, что мы в случае различных точек зрения будем играть роль арбитра и скажем: вот так должно это быть, и за этим стоит сила Германского Рейха. Нет, я думаю скромнее, более подобно честному посреднику, который действительно хочет уладить дело. Я льщу себя надеждой, что при нынешних обстоятельствах мы сможем столь же достойно быть доверенным лицом между Англией и Россией, каким — я уверен в этом — мы являемся между Австрией и Россией, если сами они не могут примириться».

Это была очень осторожный способ, чтобы приступить к очень опасной задаче. Было ощущение, что Бисмарк видел себя втянутым в эту роль посредника насильственно, против его воли, что получилось из геополитического положения и от возросшей мощи Германского Рейха почти что неизбежно, и потому стало иметь фактически роковые последствия. Потому что Берлинский конгресс 1878 года, который сначала устранил угрозу войны и осуществил всеобщее урегулирование, в котором каждый чувствовал себя несколько неудовлетворенным, но также и несколько удовлетворенным, хотя и имел плодотворное воздействие для Европы последующих десятилетий, но на немецко-российские отношения он подействовал самым ужасным образом. Нам следует здесь отчасти обратиться мысленно к прошлому. С разделов Польши, и тем более с анти-наполеоновских освободительных войн у Пруссии были такие отношения с Россией, как сегодня у ГДР с Советским Союзом. Это было тесно связанное с Россией, более или менее зависимое от дружбы с ней (и дружба эта ему доставалась в изрядных дозах) государство, гораздо меньшее, как держава гораздо менее значительное, чем Россия, но в то же время очень для России полезное. Так выглядела столетняя, очень тесная политическая дружба между этими обеими странами. Затем наступили 1866 и 1870 годы. Россия тогда обеспечивала для Пруссии Бисмарка прикрытие с тыла, которое было ему нужно, чтобы рискнуть на войну с Австрией и позже на войну с Францией, а Германию смочь объединить под руководством Пруссии.

Русские основывались при этом на двух предпосылках. Во-первых, они исходили из того, что старая прусская дружба и приверженность будут сохраняться, что в свете того факта, что Германский Рейх тем временем будет направляться Пруссией, естественно могло быть только преимуществом. А во-вторых, они полагали, что они за своё поведение в 1866 и в 1870 годах имеют прямое право на получение непосредственной благодарности, ответной услуги.