Себастьян Хаффнер - От Бисмарка к Гитлеру

Примерно к моменту основания рейха Бисмарк совершенно неожиданно обнаружил себя противостоящим двум совершенно новым политическим партиям и силам, с которыми он не придумал ничего лучшего, кроме как вести войну на уничтожение — и которую он проиграл. Это были центристы и социал-демократы. Обе партии были основаны примерно в то же время, что и рейх, так что они были истинными партиями рейха. Бисмарк несправедливо называл их врагами рейха.

Он основывал свою теорию враждебности этих партий к рейху на их международных связях. Центр был партией немецких католиков, а католическая церковь была и является и сейчас бесспорно международным явлением. Центр со своей стороны как раз в то время был сильно ориентирован на Рим — называли это бранным словом «ультрамонтан [7] Ультрамонтанский — признающий неограниченное право вмешательства папы в дела католических государств. », поскольку они так сказать через горы смотрели на Рим. Но самым интересным у центра на долгое время было совершенно иное. Все другие немецкие партии были партиями классовыми: консерваторы — партия аристократии, либералы — партия в то время сильно поднимавшейся буржуазии, социал-демократы, которые теперь добавились к ним, были сначала чисто рабочей партией. Центр же, напротив, не был связан ни с каким классом, он включал в себя все классы: была повсюду католическая аристократия, даже высшая аристократия, была сильная католическая буржуазия, и естественно были католики-рабочие. Центр пытался интегрировать в себя все эти классы и внутри решить их противоречия. Это было новым. Этот центр был партией такого типа, какого еще не было до того в Германии и в Европе: народной партией. Это интересно потому, поскольку в настоящее время нами управляют практически только лишь такие партии. Прежде всего, партия центра несомненно является историческим предшественником сегодняшнего христианско-демократического союза.

Как раз этот характер центра, его перекрывающая классы структура вызывали тревогу у Бисмарка. Он знал, как обходиться с классами, и сам совершенно осознанно был представителем своего класса прусских юнкеров. Для него было естественным заключать компромиссы с другими классами и классовыми партиями. Но партия, которая не представляла никакого класса, казалась ему государством в государстве, «врагом рейха»; и в семидесятые годы он пытался — в отличие от того, как он вёл себя с либералами в шестидесятые годы — не привести центр к миру путём борьбы, а уничтожить его, разгромить.

Это ему не удалось. Центр с самого начала был сильной партией, и в семидесятые годы, во время так называемой культурной борьбы (как была названа война Бисмарка против центра на уничтожение) он стал еще сильнее.

В случае социал-демократов этот отличительный признак отсутствовал. Социал-демократы образовывали классовую партию, и Бисмарк в целом понимал, что рабочий класс, четвертое сословие, тоже политически формируется и хочет участвовать в разговоре, защищать свои интересы. В шестидесятые годы он дружелюбно общался с Лассалем, отцом-основателем социал-демократии, даже строил определенные политические планы, из которых однако затем ничего не вышло. Что раздражало Бисмарка в социал-демократии, это был не её классовый характер, а в первую очередь её интернациональный настрой и, во-вторых, что еще важнее, её в то время еще революционная направленность.

Социал-демократы при основании были революционной партией, которая в речах производила много шума и открыто заявляла, что она желает совершенно другое общество, совершенно другое государство. Врагами рейха по этой причине они не были. Свою революцию они хотели провести вполне в рамках Германского Рейха. Но у Бисмарка было глубокое отвращение к революции, которое он принес с собой из 1848 года, и от которого не мог избавиться на протяжении всей жизни. Он желал классового общества, он хотел общества, в котором его класс — компромиссным образом совместно с либеральной буржуазией — был бы ведущим. Возможно, при известных условиях он был бы готов включить в государствообразующий компромисс также и рабочий класс. Но революции он боялся и ненавидел её.

И таким образом Бисмарк с 1878 года вёл беспощадную борьбу против социал-демократов. «Закон против угрожающих обществу устремлений социал-демократии» предусматривал ужасные вещи: выдворение её вождей — не из Германии, но из их теперешних мест обитания, — запрет социал-демократических объединений, собраний, печатных изданий, газет. Во второй половине времени правления Бисмарка социал-демократия существовала в лучшем случае еще полулегально. Она реально преследовалась. Хотя она могла участвовать в выборах в рейхстаг, вести предвыборную борьбу и быть представленной в рейхстаге. На эти конституционные права Бисмарк не покушался. Но всё остальное было для СДПГ запрещено. И всё же: удивительно неудержимым образом социал-демократия во время этих преследований от выборов к выборам становилась всё сильнее. Это было одно из мрачных облаков на политическом небосклоне, которые висели на нем во время правления Бисмарка. Бисмарку не удалось разделаться с СДПГ, но он никогда не прекращал бороться с ней. Совсем уже к концу он хотел обострить борьбу даже вплоть до полного запрета и высылки руководителей социал-демократии из рейха. Из этого тогда ничего не вышло.