Андрей Венков - Великие полководцы и их битвы

Итак, организовав войска для боя, Дмитрий принял в нём участие в качестве рядового бойца, тем самым выпустил из рук бразды правления. О передаче командования кому-либо из воевод источники умалчивают. Оперативно реагировать на изменение обстановки, таким образом, русское командование не могло. Лучший воевода, расставлявший полки и выезжавший с князем ночью на разведку, Боброк-Волынский, находился в засадном полку и мог повлиять лишь на время вступления в бой и направление атаки этого полка. Видимо, атака засадного полка и была единственным манёвром, предполагавшимся в ходе сражения, ничего другого не предусматривалось.

Мамай с тремя князьями наблюдал за ходом сражения с возвышенности (Красного холма).

Сражение началось поединком богатырей — Александра Пересвета и Челибея. Оба поединщика пали мёртвыми. Далее последовал бой сторожевого полка, который выдерживал атаки татар около часа, причём был атакован и с фронта, и с флангов. Некоторые источники говорят, что Дмитрий был в сторожевом полку, и когда полк стал отходить под натиском превосходящих сил, князь поехал к главным силам русского войска, чтобы двинуть их в бой. Расчёт, видимо, был на то, что татары в бою со сторожевым полком смешают свои боевые порядки, и им можно будет навязать бой «стенка на стенку», где в условиях узкого пространства численный перевес большой роли не играет.

Однако татары, сбив сторожевой полк, продолжали общий натиск, и произошло взаимное столкновение. Бой здесь был затяжной и жестокий. По свидетельству очевидцев и летописцев, кровь лилась как вода и множество мёртвых падало с обеих сторон. Татарская конница увязла в передовом полку, в «пешей русской великой рати», которая отчаянно дралась, умирая под конскими копытами и задыхаясь от великой тесноты. Летописцы указывают, что кони уже могли ступать по трупам, ибо не было чистого места. Учитывая особенности кавалерийского боя, можно предположить, что татарская конница несколько раз врубалась в ряды русской пехоты и откатывалась.

Через три часа такого боя обстановка прояснилась. На правом фланге татар отбивали довольно легко — им мешал овраг. В центре русские несколько раз были на грани прорыва своих боевых порядков, но стойкость владимирских и суздальских полков позволила и здесь отбить татар. Дальнейшие атаки, видимо, стали невозможны, так как кони не могли идти по лежавшим телам.

Можно предположить общий откат татарского войска, перегруппировку и изменение направления главного удара. Теперь татары ударили на левый фланг русского войска, где их изначально и ждали.

Превосходство в коннице позволило татарам быстро сосредоточить силы на нужном направлении. Полк левой руки русского войска практически был истреблён: «…пешаа русскаа великаа рать, аки древеса сломишися и, аки сено посечено, лежаху, и бе видети страшно зело…» Дружина Дмитрия Ольгердовича смогла лишь прикрыть левый фланг и тыл большого полка, который продолжал отбивать фронтальные атаки. Остатки полка левой руки добежали к Непрядве, татары устремились за ними.

Полк, стоявший в засаде, всё время рвался в битву, но воевода Боброк удерживал его, выдерживая до последнего момента, приводя разные причины вплоть до того, что ветер в лицо и лошадям будет трудно бежать. Однако, когда татары прорвались к реке и подставили засадному полку тыл, Боброк приказал вступить в бой. Удар конницы из засады с тыла на основные силы татар, изнурённых четырёхчасовым боем, стал решающим. Ударная татарская конница была загнана в реку и там перебита. Одновременно перешли в наступление полк правой руки русской армии и большой полк. Татары в очередной раз отхлынули.

Ход боя переломился. Мамай, до которого, видимо, дошло, что он кругом обманут, бежал с малыми силами, как только засадный полк русской армии вступил в бой. Перегруппировать татарские силы, продолжить бой или хотя бы прикрыть отступление было некому. И потому всё татарское войско побежало.

Русские войска преследовали татар 50 вёрст, «избив» их «бесчисленное множество». Речь здесь, видимо, идёт о пеших татарских воинах и о тех конниках, чьи лошади были измотаны боем.

Дальнейшее преследование не проводилось. Русские войска были сами очень утомлены и потеряли много убитыми и ранеными. До трети войска было убито (около 20 тыс.), в живых осталось 40 тыс. Когда многочисленных раненых повезли домой на телегах, и обозы, естественно, отстали, литовцы князя Ягайло и некоторые рязанцы грабили и добивали беззащитных раненых…