Евгений Кубякин - Криминал как основа происхождения Русского государства и три фальсификации тысячелетия

Другим показателем явилось «старение» брака, т. е. сдвиг в календаре брачности на более поздние возраста и развитие фактических браков. Этот переход связан не столько с демографическими причинами, сколько с целым комплексом социальных причин. Его отличие от всех переходов состоит, во-первых, в отсутствии связи с рождаемостью, и, во-вторых, в том, что на смену единственному для каждого населения типу брачности приходит множество типов брачности.

Во-первых, представляется весьма полезной с точки зрения анализа брачности в населении, отличающемся неоднородностью, идея о существовании в нем нескольких типов брачного поведения с различными представлениями о функциях брачного союза и возможностях его прекращения. Второе положение — это тезис о взаимосвязи брака и развода. Французский социологи. Руссель утверждает, что каждой модели брака соответствует своя модель развода, что создание и распад брачных пар тесно связаны. В добрачном этапе и характере брака заложены основы разводного поведения. Переживаемый в настоящее время переход в брачности, отличающийся личностным отношением к браку и отходом от регулирующей роли брака в области рождаемости, предполагает появление в обществе множества сценариев формирования брачных союзов или жизненного цикла семьи. Причем эти тенденции не носят временного характера, а обусловлены логикой развития брачного поведения, его обособлением от рождаемости.

Одним из проявлений перехода в брачном поведении стало повышение удельного веса незарегистрированных браков и оборотной стороны этого феномена — роста числа и доли внебрачных рождений. Возможно, незарегистрированный (фактический) брак становится новым этапом жизненного цикла семьи .

Мы повторяем только то, что говорят ученые.

О новом отношении к браку у части населения свидетельствует показатель, характеризующий долю одиноких в различных возрастах, а также уровень окончательного безбрачия. К 30-летнему возрасту 1/ 5женщин во Франции и Швеции все еще находится вне брака.

В зависимости от репродуктивного поведения семьи и личности вся история ускоренного в сравнении с западноевропейскими странами сокращения рождаемости в России с 1897 по 1997 г. может быть подразделена на три периода: многодетности, среднедетности и малодетности. Снижение рождаемости первоначально происходило в социальных условиях действия норм высокой рождаемости и безальтернативности семейного образа жизни как единственно социально приемлемого для всех полноценных граждан. Пребывание вне брака рассматривалось как несчастье.

В конце 19 века и в первые три декады 20 века происходило ослабление массовой потребности населения в многодетности. Частота рождений уменьшалась в связи с неполной реализацией установок на 7 и более детей до величины 5 детей — нижней границе многодетности.

В 1940 — е и в начале 1950-х гг. сформировалась новая массовая потребность в 3–4 детях, которая, в свою очередь, подверглась длительному блокированию во время Великой Отечественной войны.

В период 1955–65 — стабилизации мирной жизни — интенсивность рождаемости продолжала падать (в 1958 г. до 2,62) в связи с дальнейшим ослаблением потребности в детях.

В конце 1960-х и в начале 1970-х происходит самая тихая из всех российских революций. Складывается и широко распространяется, во всех без исключения слоях общества, потребность в двух детях.

В 1970-е и 1980-е гг. прежний спонтанный ход событий, не сталкивающийся на своем пути с каким-либо сопротивлением, начинает ослаблять и новую массовую потребность, постепенно увеличивая долю малодетных семей, а в пределах малодетности — семей с одним ребенком.

В первой половине 1990-х гг. суммарный коэффициент рождаемости претерпевает значительное снижение: 1990 г. — 1,90, 1991 г. — 1,73, 1992 г. — 1,55, 1993 г. — 1,36, 1995 г. — 1,35. Зарождение массовой потребности в одном-единственном ребенке становится все заметнее, так что первая декада 21-го столетия может стать вехой в радикальной смене движущей силы репродуктивного поведения, когда потребность в детях исчезнет навсегда, уступив место потребности в ребенке.

На стадии многодетности внесемейные ориентации еще не преобладают, но увеличивают долю семей, остающихся с не полностью реализованной потребностью в детях. На стадии среднедетности доля внесемейных ценностей растет, расширяя практику контрацепции в связи с «откладыванием» рождений и даже практику прерывания беременности. Важно знать, что на этих стадиях ценность семейного образа жизни продолжает преобладать над внесемейными ценностями. Поэтому, когда возникают социальные потрясения, связанные с революциями, войнами, репрессиями, эпидемиями, стихийными бедствиями и т. п., наблюдается крах семей и распад браков, обвал частоты рождений и прочее, но это вовсе не кризис семьи и рождаемости. После войны вновь создаются браки и родятся дети, ибо ценность семейности по-прежнему высока. Бедствия разрушают миллионы семей, но не сами ценности основы брака. Запомним, что не бедствия разрушают ценности основы брака. Нам важно это для дальнейшего понимания.