Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

На самом деле никакой сестры у спекулянта в городе на Неве не было. Зато там жил его старый приятель, «цеховик» Миша, который имел большие связи в криминальном мире. Короче, Крейцберг пожаловался ему на наезд каких-то залетных бандюгов, Миша связался с главарями бандитов, и те отправили в Ригу своих амбалов. Поэтому, когда в назначенное время Иваньков пришел на причал номер восемь (его друзья, как всегда, сидели в машине), он увидел не Крейцберга, а именно этих качков. Но защитники спекулянта плохо знали Иванькова. Не привыкший проигрывать, он и в этой ситуации не растерялся: выхватил из-за пояса пистолет «ТТ» и направил его на амбалов. «Еще шаг — и у вас в доме будет играть музыка, но вы ее не, услышите», — процедил Иваньков сквозь зубы. Один из амбалов в эту угрозу не поверил и тут же упал, сраженный пулей. Его дружки мгновенно разбежались в разные стороны.

Крейцберг сидел у себя дома, вполне уверенный, что амбалы его друга Миши хорошо справятся с поставленной перед ними задачей. Ведь за успешный исход дела он обещал им по несколько «кусков» наличными. Но он ошибся. Когда в дверь позвонили, он попросил жену открыть, твердо уверенный, что это пришли амбалы. Но это был Иваньков и его люди. Практически с порога они принялись избивать спекулянта, а потом ранили его выстрелом из тэтэшника. Затем перевели ствол на его жену и потребовали денег. «Иначе отправишься за своим благоверным», — пригрозили ей. И женщина отдала им все, что было: 300 тысяч рублей, 40 тысяч долларов, а также почти килограмм золотых украшений. Заявлять в милицию она не стала, поскольку у ее мужа с органами были давнишние «напряги».

Тем временем главный борец с преступностью — министр внутренних дел Николай Щелоков принимает у себя министра внутренних дел Узбекистана X. Яхъяева, который досиживает в своем кресле последние дни. Именно с этим и был связан его визит в столицу: Щелоков хотел обговорить с ним детали отставки. Во время этой встречи произошло… Впрочем, послушаем самого X. Яхъяева:

«Вопрос о моей отставке был уже решен. Я уже подал рапорт об отставке по болезни, и он был удовлетворен. Мы сидели с министром часа два, долгий, хороший разговор состоялся. Щелоков вспоминал нашу совместную работу (Яхъяев был министром 9 лет. — Ф. Р.), убеждал, чтобы я смирился и не вступал больше в схватки с большими людьми, чтобы принял отставку как должное. Предупредил меня о том, чтобы я держал язык за зубами по поводу тех взяток, которые ему передал (первая взятка, по Яхъяеву, датирована 1970 годом. — Ф. Р.). Ему не хотелось, чтобы я шумел, боролся за свой пост, привлекал внимание к этому вопросу. Во время этой беседы я вручил Щелокову последнюю взятку в виде четырех ниточек жемчуга стоимостью 3333 рубля. Этот жемчуг я ранее в виде взятки получил от Махамаджанова Якуба — начальника Наманганского УВД. Щелоков принял у меня этот жемчуг и поблагодарил. От него все еще много зависело и в плане пенсии, решении других вопросов моей судьбы, хотелось, чтобы у него осталась хорошая память обо мне. Всего за эти годы я передал Щелокову денег 72 000 рублей, также продукты, золотые изделия, промышленные товары, а всего взяток на общую сумму 105 953 рубля.

Все эти взятки передавались Щелокову для того, чтобы иметь его поддержку в работе. Такую поддержку я от него имел. После каждой моей поездки в Москву и каждой взятки МВД УзССР вовремя и в необходимом количестве получало служебный и специальный транспорт. При распределении общих штатов удовлетворялись все мои заявки. Оперативно-технический отдел получал технические новинки, дефицитные химикаты. Мы первыми получили для ГАИ 40 пистолетов-скоростомеров…»

Продолжается пребывание Брежнева в Вене. 16 июня он встретился с Картером на его территории — в резиденции американского посла. Несмотря на серьезность обсуждаемых на ней вопросов, эта встреча носила несколько комический характер. Дело в том, что Картер говорил без проблем, а вот Брежнев не мог обходиться без шпаргалок. Поскольку советской стороне были заранее известны все вопросы, которые интересуют американцев, эти шпаргалки были подготовлены заранее. Они хранились у переводчика генсека Виктора Суходрева, и тот, по мере поступления вопросов, передавал их Брежневу. Причем ответы были двух типов: длинные (на всю страницу) и короткие (на полстраницы). И вот после одного из вопросов Картера Суходрев передал генсеку шпаргалку с коротким ответом, где половина текста была перечеркнута карандашом. И тут Брежнев, зачитав написанное, вдруг повернулся к переводчику и спросил: