Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

И еще один эпизод, касающийся этой темы. Правовой инспектор труда ВЦСПС, лектор общества «Знание» Всеволод Кувакин, узнав о награждении Брежнева орденом Победы, написал в Политбюро письмо, в котором выразил сомнения в правомерности награждения генсека таким орденом. Свое послание он отправил в МГК КПСС. И спустя несколько дней получил ответ: его уволили с работы за «идеологическую незрелость». А когда Кувакин стал обивать пороги многочисленных инстанций с тем, чтобы найти ответ на один-единственный вопрос «за что?», его попросту упрятали за решетку. На 3 года.

Но вернемся в февраль 78-го.

23 февраля в КДС состоялось торжественное заседание, посвященное 60-летию Советской армии. С докладом выступил министр обороны СССР Дмитрий Устинов. Не хочу утомлять читателя подробным изложением этого огромадного документа, отмечу всего лишь одну деталь, на которую обратили внимание большинство западных наблюдателей. Устинов вспомнил «товарища Сталина» как одного из организаторов и вдохновителей победы в Великой Отечественной войне. Говорят, когда маршал произнес это имя, весь зал (а это 6 тысяч генералов и старших офицеров) в течение нескольких минут неистово аплодировал, не давая министру продолжать свой доклад. В этом всплеске эмоций можно было прочитать не только любовь к генералиссимусу, но и тоску по сильной руке, которая все сильнее охватывала общество, уставшее от власти дряхлеющих старцев из Политбюро.

Между тем серьезный скандал разразился в те дни в Министерстве культуры. В его эпицентре оказались известные деятели искусства: режиссер Театра на Таганке Юрий Любимов, художник этого же театра Давид Боровский, композитор Альфред Шнитке и дирижер Геннадий Рождественский. Весь сыр-бор случился из-за оперы «Пиковая дама» П. Чайковского, которую эта четвертка собиралась поставить на сцене парижской «Гранд-опера». Эта затея возникла еще осенью 76-го, причем ее инициаторами были французы. Минкульт СССР ответил согласием. Работа закипела и какое-то время шла вполне плодотворно. Но когда в январе 78-го постановщики представили Союзу композиторов СССР и репертуарно-редакционной коллегии Минкульта СССР клавир оперы, грянул скандал. Министерские чиновники вдруг узрели в клавире изменения, с какими не могли согласиться. Как писал министр культуры СССР Петр Демичев в ЦК КПСС, «по мнению специалистов, в результате вмешательства в партитуру, сокращения жанровых и лирических сцен, перенесения места действия в игорный дом и других изменений искажается замысел композитора, нарушается художественное единство оперы».

В итоге Минкульт запретил постановщикам даже близко приближаться к этой опере и не отпустил их на рабочее совещание по ней в Париж. А «Гранд-опера» уже практически была готова к премьере: были произведены внушительные финансовые затраты, проведены репетиции, развешана реклама. И тут такой облом! Пытаясь спасти ситуацию, постановщики напросились на прием к министру культуры. Эта встреча состоялась 24 февраля, однако полной ясности в происходящее не внесла. Трем ходатаям (четвертый, — Рождественский — находился на гастролях) было заявлено, что «над проблемой надо еще работать и работать». Договорились встретиться еще раз в середине марта.

24 февраля в «Комсомольской правде» была опубликована заметка о смелой девушке из Свердловской области. Звали девушку Валя Конарева, она работала в Алапаевском химлесхозе. Как-то вернувшись вечером после работы домой, она застала там двух квартирных воров, запихивавших в огромные сумки ее личные вещи из шкафов. У каждого из непрошеных визитеров в руках было по охотничьему ружью. Один из воров, направив ствол на девушку, процедил: «Будешь рыпаться — пристрелю!» В подобной ситуации большинство людей предпочло бы не связываться с вооруженными преступниками — жизнь дороже. Но Валя Конарева оказалась человеком иного склада. И не вещи ее в тот миг волновали, а то, что эти подонки, ограбив до нитки ее, уйдут восвояси и будут продолжать грабить других честных тружеников. А этого гордая душа девушки снести не могла. Короче, вместо того чтобы тихо забиться в какой-нибудь укромный уголок, девушка бросилась на. одного из преступников и попыталась вырвать у него ружье. Во время короткой схватки грянул выстрел. Пуля угодила в стену, что тут же привлекло внимание соседей. Воры бросились вон из квартиры, но одному из них не повезло. На лестничной площадке он столкнулся с двумя дюжими мужиками, выскочившими на выстрел из своих квартир, и те, сбив его с ног, разоружили. Второму вору подфартило больше: он успел выбежать на улицу и бросился бежать к спасительному лесу. Однако по пятам за ним бежала все та же Валя Конарева. Девушка в те мгновения совершенно не представляла себе, каким образом она сумеет в одиночку совладать с преступником, который мало того что был в два раза крупнее ее по комплекции, но еще вдобавок был вооружен ружьем. Но сила инерции гнала ее за грабителем. Эта погоня продолжалась до тех пор, пока преступник не скрылся за ветками деревьев. Здесь девушка остановилась, предпочтя не заходить в лес, а дождаться прибытия милиции. Когда стражи порядка появились, погоня продолжилась. И вновь не без участия Валентины. Дело в том, что она выросла в семье профессионального охотника и знала в лесу чуть ли не каждую тропинку. Преступник, такими знаниями не обладал, поэтому понятно, на чьей стороне оказалась победа в этом поединке.