Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Я к нему — так, мол, и так, Анатолий, давайте хоть с вами о хоккее, о мировом первенстве. Повезло. «Давайте, — как-то растерянно говорит он. — А что надо-то?». Тут мой спутник — фотокор Сергей Войков — подсуетился: «А вы на бильярде играете?» — спрашивает. «Да так, не очень, — признается чемпион, — но если надо — попробую».

Ладно, думаю, с хоккеем не вышло, хоть кадр с Карповым интересный привезем. А заодно и Фишера им попугаем. Заходим в бильярдную. А там Валерий Харламов шары в одиночку гоняет. Ну уж Валерка подвести не должен! «Давай, — говорю, — браток, для истории мы вас, двух гениев, щелкнем». — «Что за проблема, — говорит Борисыч, — давай щелкай». И кий Карпову подает. Тот берет его с толстого конца и к столу. Потом сообразил, что по-другому надо, примерился и по шару аккурат попал. А тот возьми да и в одну из шести луз и упади.

— Артист! — отреагировал Харламов. — Несдобровать Фишеру!

А затем аккуратно и свой шарик через весь аршин положил. Ас! Потом ребята подошли. Шутки посыпались. Стали высчитывать, кто кому из двух гениев бутылку должен ставить, кому за ней бежать…

И сразу как-то потеплело. И про ЦК позабылось…».

Спустя несколько дней наша сборная отправится в Швецию, где проведет два оставшихся матча в рамках все того же турнира на приз «Известий» с национальной сборной этой страны. Одну игру наши выиграют 7:4, другая закончится вничью 3:3.

В эти же дни актриса Театра имени Маяковского Мария Бабанова находилась в больнице. Как мы помним, актрисе стало плохо еще в конце октября прошлого года прямо в театре (она играла, в спектакле «Дядюшкин сон» и на сцене у нее случился гипертонический криз). Бабанову определили в больницу на Лосиноостровской улице, где тамошние врачи-гематологи привели ей в порядок кровь для предстоящей операции. Но операция должна была состояться в другом месте — в больнице в Измайлово, куда Бабанову перевели 19 марта. Через неделю хирург Владимир Александров сделал ей операцию, тяжелее которой мало что есть в этой сфере. Бабанова знала об этом, однако за несколько минут до начала операции поразила докторов своей выдержкой. Когда Александров, войдя в палату, приветствовал ее словами: «Мы еще сыграем, Мария Ивановна!», она коротко ответила: «В ящик!». К счастью, ее шутка не оправдалась и уже через несколько дней она пошла на поправку.

В среду, 26 марта, в театре «Современник» состоялась премьера спектакля «Эшелон» по пьесе Михаила Рощина. Между тем мало кто из пришедших в тот день в театр зрителей мог догадываться, что одна из исполнительниц главной роли актриса Нина Дорошина едва не сыграла «в ящик» благодаря этому спектаклю. Случилось это во время показа «Эшелона» для узкого круга лиц. Отыграв первые сцены, Дорошина убежала за кулисы, где решила промочить горло водичкой. Схватив со стола стакан, она опрокинула его в себя. А там вместо воды был нашатырь, который помощник режиссера приготовил для себя, чтобы унять волнение. В результате актриса сожгла слизистую, после чего ее немедленно увезли в больницу. Спектакль, естественно, отменили. К счастью, ожог оказался несильный, через некоторое время голос у Дорошиной восстановился и она смогла сыграть премьеру.

В те дни, когда врачи спасли Бабанову и смогли вернуть голос Дорошиной, из жизни ушла другая прима советского театра — актриса МХАТа Ольга Андровская. Она поступила в Художественный театр в 1924 году и с тех пор бессменно выходила на его сцену, переиграв не один десяток ролей. Снималась она и в кино: широкому зрителю актриса стала известна после роли Поповой в экранизации чеховского «Медведя» (1938), где ее дуэт с Михаилом Жаровым был воистину великолепен. В 1952 году Андровская была удостоена Сталинской премии, в 74-м — Госпремии РСФСР за театральные работы. Умерла Андровская 31 марта на 77-м году жизни.

В тот же день в Калуге состоялся суд над диссидентом Анатолием Марченко. Причем для него самого это произошло неожиданно. Утром его вызвали из тюремной камеры, предупредив, чтобы взял с собой телогрейку. Марченко подумал, что его повезут в тюремную больницу (как мы помним, он долго держал голодовку, а потом его насильно кормили через шланг), а оказалось, что в суд. Но в отличие от Марченко его друзья были оповещены о дате начала суда и сумели вовремя добраться туда из Москвы.

Суд длился несколько часов. Все вызванные на него свидетели давали показания против Марченко: рассказывали о том, как он нарушил правила административно-милицейского надзора — ему нельзя было покидать пределы Тарусы, а он уехал в Москву, чтобы повидаться с родственниками. Как напишет позднее сам Марченко, все свидетели бессовестно врали: на самом деле ни в какую Москву он не ездил. В итоге суд вынес свой приговор: четыре года ссылки в Сибири.