Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Из пластинок, помещенных в журнале «Кругозор» (номер 7), выделю следующие: ВИА «Самоцветы» с песней «У нас, молодых» (В. Добрынин — В. Харитонов); Алла Пугачева — «Помоги мне дождик» (В. Добрынин — Н. Олев); песни из к/ф «Бобби» (Индия); песни в исполнении Ринго Старра (Англия).

Андропов против «Агонии». Приключения Брежнева в Хельсинки. Шостакович в больнице. Внезапная смерть знаменитой циркачки. Начали снимать «Сказ про то, как царь Петр арапа женил». «Смена» печатает «Эру милосердия». «Рожденная революцией»: съемки в деревне. Умер Дмитрий Шостакович. КГБ срывает отъезд Елены Боннэр. Женился сын Юрия Никулина. Кубок СССР по футболу достается «Арарату». Евгений Леонов и ученые: спор про НЛО. Ленинградский банкет Элизабет Тейлор. Как Клара Новикова отказала Михаилу Жванецкому. Секретариат ЦК решает судьбу «Агонии». Тайные визиты Евгения Чазова к Брежневу. «Сержант милиции»: Олег Янковский в роли матерого бандита. Как женщина-милиционер помогла задержать грабителей-наркоманов. Похороны Шостаковича. Цена картошки — жизнь ребенка. Вторая попытка сорвать отъезд Боннэр провалилась. Дерзкий налет в Ленинграде. Ограбление магазина в Москве. Андрей Миронов меняет амплуа. Умер Владимир Куц. Любовник дочери генсека придумал новый план бегства из страны. Чазов жалуется на Брежнева шефу КГБ. Анна Герман приехала на гастроли… беременная. Миронов снова крутит любовь с Егоровой. Как Ширвиндт душил Егорову. Наши в Сопоте: как фанера над Парижем. Беспокойная ночь беременной жены Никиты Михалкова. Владимир Меньшов пробивает «Розыгрыш». «Сказ про то…» в Юрмале: съемки вперемешку с криминалом. Как Семен Морозов «клеился» в лифте к Марине Влади. Скандал в Томске: куда пропала селедка? Долгожданное возвращение «знатоков» на голубые экраны. Родилась Марина Анисина. Новый набор в Школу ПГУ КГБ СССР. 40-летие своего рекорда Алексей Стаханов встретил… в психушке. Из хоккейной команды «Трактор» сбежал игрок. Как мать Виктора Мережко зазывала народ на фильм своего сына.

Как мы помним, в середине июля, во время проведения Московского кинофестиваля, на «Мосфильме» состоялся закрытый просмотр фильма Элема Климова «Агония». Тот показ вызвал бурную реакцию у всех присутствующих, в особенности у зарубежных гостей, которые предрекали фильму шумную славу. Кое-кто из них даже стал зондировать почву на предмет возможной покупки ленты для показа у себя на родине. Весь этот ажиотаж вскоре дошел до ушей шефа КГБ Юрия Андропова. В итоге 1 августа им была написана секретная записка для ЦК КПСС за номером 2058-А, в которой сообщалось следующее:

«На киностудии «Мосфильм» закончена съемка кинокартины Э. Климова «Агония» по сценарию С. Лунгина и И. Нусинова, в которой показан «распутинский» период Российской империи. По имеющимся в органах безопасности данным, в этой кинокартине искаженно трактуются исторические события того времени, неоправданно большое внимание уделяется показу жизни царской семьи и интимной жизни Распутина. Кинокартина содержит сцены сексуального характера. Поэтому, видимо, не случайно иностранные кинематографисты проявляют повышенный интерес к этому фильму, а прокатчики намереваются приобрести кинокартину для показа ее на зарубежном экране.

В связи с изложенным Комитет государственной безопасности считает нецелесообразным выпускать фильм «Агония» на экраны страны и для продажи его за рубеж».

О том, как повлияла эта записка на судьбу фильма, я расскажу чуть позже, а пока продолжим знакомство с другими событиями начала августа.

Подходит к концу пребывание Леонида Брежнева в Хельсинки. Как мы помним, по настоянию врачей число людей, находящихся рядом с генсеком, сокращено до минимума — чтобы посторонний глаз не увидел возможного ухудшения здоровья Брежнева. Вот как об этом вспоминает Е. Чазов:

«Вспоминаю, как возмущались некоторые работники МИДа СССР тем, что в зале заседаний рядом с Брежневым находились врач и охрана, а не дипломаты всех рангов. Возможно, они думали, что мы это делаем из тщеславия. А у нас была только одна мысль — хоть бы скорее все заканчивалось и лишь бы не пришлось на ходу применять лекарственные средства. К нашей радости и определенному удивлению, выступление Брежнева и подписание соглашения прошли относительно хорошо. Единственно, когда надо было ехать на официальный обед, который давал У. Кекконен в честь глав делегаций, он вдруг начал категорически отказываться от поездки, убеждая, что на обеде страну вполне может представлять Громыко. С большим трудом удалось его уговорить поехать на обед. Но в связи с уговорами он несколько опоздал на обед, где его приезда ждали главы делегаций, и уехал раньше в резиденцию, размещавшуюся недалеко от дворца президента в здании нашего посольства…».