Эдуард Перруа - Столетняя война

Итак, несмотря на некоторые несовершенства в политических или административных структурах, несовершенства, которые были бы опасны, если бы их не ведали и другие христианские государства, Филипп VI Валуа в 1328 г. унаследовал могущественное королевство и прочную власть.

Многими чертами своей социальной и политической организации и монархических институтов Англия XIV в. напоминала Францию. Чтобы избежать скучных повторов, мы ограничимся рассмотрением того, что более различало, нежели сближало оба королевства.

Страна, где правила французская по происхождению, по брачным союзам и по вкусам династия — Плантагенеты, не обладала ни размерами, ни богатством страны, чьи судьбы до сих пор направляли суверены из дома Капетингов. Несмотря на недавно возникшие, но в очень малой степени удовлетворенные амбиции, английский король контролировал далеко не всю площадь Британских островов. Над королевством Шотландия английские короли веками имели номинальный сюзеренитет, но Эдуард I забрал себе в голову, что надо сделать его реальным, и применил точно такие же методы, как Капетинг в Гиени или во Фландрии. Сначала он поддержал суверена, которого выбрал сам, а потом присвоил маленькое северное королевство. Но десять лет почти непрерывной войны (1296-1307 гг.) принесли Плантагенетам лишь мимолетный успех. Когда рыцари Эдуарда II были разбиты шотландскими горцами при Бэннокберне в июне 1314 г. — точно так же двенадцать лет назад фламандские ополченцы перебили французскую знать при Куртре — независимость Шотландии стала реальностью; графствам, расположенным вдоль границы, или border, — Камберленду, Нортумберленду, Дарему — эта независимость принесла лишь разорения, связанные с регулярными набегами вражеских отрядов. Ирландия, в принципе завоеванная при Генрихе II [20] Генрих II Плантагенет — граф Анжуйский с 1151 г., граф Нормандии с 1150 г., герцог Аквитании с 1152 г., король Англии в 1154-1189 гг. (прим. ред.). , периодически возвращала себе независимость. Наместникам короля удалось принудить к повиновению лишь некоторые ее восточные территории вокруг Дублина, а также южные — в окрестностях Корка и Уотерфорда. Во всех остальных местах вожди кельтских кланов, особенно сильные в Конноте и Ольстере, или некоторые знатные английские роды, издавна укоренившиеся здесь, — за что их называли англо-ирландскими, — презирали их власть. Из всех территорий на острове за пределами собственно Англии покорён был только Уэльс — при Эдуарде I, после тяжелых войн, и сделан княжеством, судьбы которого теперь направлял старший сын короля. Восстания в Уэльсе, возможность которых все еще не исключалась, были уже не страшны навязанной ему беспощадной английской администрации. В этих, довольно тесных, пределах Англия оставалась сравнительно бедной и малонаселенной. Освоение ее земель, поздно начатое при англо-нормандских суверенах [21] Англо-нормандские суверены — короли Англии из династии герцогов Нормандии, правившие в 1066-1135 гг. (прим. ред.). и тормозившееся периодическим возвратом к политической анархии, не позволило ей достичь того уровня процветания, какого добились некоторые особо благополучные регионы на континенте. Ее редкому населению всегда хватало ограниченного количества епархий, и новых не потребуется вплоть до XVI в.: четырнадцать в провинции Кентербери, три в Йорке и четыре уэльских епископства умеренных размеров. Поскольку интенсивного развития городов не было, население страны, вероятно, составляло немногим более пяти миллионов человек — едва треть от населения Франции. Такая же архаичность наблюдается и в землепользовании: крупные владения, или маноры (manoirs), которые обрабатывали держатели сеньора, трудясь на барщине, легче, чем во Франции, выдержали демографический подъем; обширная распашка целинных земель, начатая только в XIII в., была, похоже, предпринята скорее в пользу и по инициативе сеньоров, чем ради раздела этих земель между держателями-цензитариями [22] Цензитарий — держатель земли, выплачивавший за нее ежегодный денежный оброк (ценз) (прим. ред.). , почему и повлекла за собой временное укрепление барщины и сервильного положения крестьян, вилланства (villainage), особенно в хозяйствах монастырей, капитулов и епископов; в других местах, напротив, происходило смягчение барщины, ее коммутация в денежный оброк. Впрочем, землю обрабатывали только в самых богатых владениях. Огромные пространства меловых холмов Кента и Суссекса, обширных ланд Пеннинских гор, малопригодные для земледелия, использовались для экстенсивного овцеводства, придававшего английской сельской местности своеобразие и приносившее стране главное экспортное богатство — шерсть, в которой нуждались в первую очередь нидерландские мастерские. Овцеводство, или sheep-farming, в цистерцианских хозяйствах Йоркшира достигло такого уровня совершенства, что на континентальных рынках английскую шерсть по праву считали лучшей в Европе.