Михаил Леонтьев: Большая игра (Британская империя против России и СССР)

Старая Большая Игра — та же холодная война, небывалая по упорству и даже по срокам — почти столетие. С теми же инструментами, аргументами, совпадающими почти дословно. И самое удивительное, все ее воплощения и перевоплощения нанизаны на одну ось. Это Афганистан. Вокруг этой оси, этого несчастного, Богом и людьми забытого места крутятся, продолжают крутиться приводные механизмы новейшей мировой истории.

«Холодная война, разумеется, отличается от Большой Игры географическими линиями раздела, однако ключевым регионом и в том и в другом случае был Афганистан. Большая Игра никогда не заканчивалась и продолжается по сей день. Взять хотя бы современную Украину. Линия между Балтийским и Черным морями всегда перемещалась с востока на запад и с запада на восток. Этот регион извечно был предметом соперничества России и Западной Европы. Разделы Польши были одной из вариаций на тему Большой Игры».

«Для большинства англичан в XVII столетии было очень легко забыть о существовании России. У Британии не было здесь стратегических и даже торговых интересов. Если между двумя государствами и шла торговля, то она была крайне незначительна. Однако в начале XVIII столетия Россия становится важным фактором в европейской политике» [11] Ливен Д. Интервью Первому каналу. Лондон, 2004. Ноябрь. .

«Со времен Нельсона британцы воспринимали Средиземное море как британское озеро и не готовы были терпеть присутствие кого бы то ни было еще на этом озере. Они с трудом мирились с присутствием французов, но появление там русского флота, хорошо обученного и оснащенного, угрожало британским линиям коммуникации с Индией. Британские государственные деятели очень опасались за эту линию, которую, как это продемонстрировал Наполеон в 1798 году, так легко разорвать» [12] Лоуренс Дж. Интервью Первому каналу. Лондон, 2004. Ноябрь. .

5 июня 1976 года — день начала шестидневной арабо-израильской войны — стал днем рождения советской 5-й Средиземноморской эскадры. На постоянное боевое дежурство встало 40 боевых кораблей, в том числе 14 атомных и дизельных подлодок. 5-я эскадра существовала практически в симбиозе с 6-м Средиземноморским флотом США, постоянно сопровождая его во всех передвижениях.

Первая антирусская истерика в британском парламенте — это 1788 год. Русские взяли Очаков. Это русско-турецкая война, которая открыла освоение Новороссии.

Уильям Питт-младший, консерватор, премьер-министр Британии:

«Высокомерие русского кабинета становится нетерпимым для европейцев. За падением Очакова видны цели русской политики на Босфоре, русские скоро выйдут к Нилу, чтобы занять Египет. Будем же помнить: ворота на Индию ими уже открыты» [13] Speech of МР W. Pitt in the House of Commons. Hansard’s Parliamentary Debates. L., 1788. .

В марте 1791-го Питт пытался согласовать с Пруссией текст ультиматума России с требованием отказа от присоединения Очакова и установления границы с турецкой Портой по Днестру. Англичане снарядили огромную эскадру почти в сотню кораблей.

Питт в парламенте:

«Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжем и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах как первобытные дикари» [14] Speech of MP W. Pitt in the House of Commons. Hansard’s Parliamentary Debates. L., 1792. .

Тогда Питт потерпел поражение в полемике со своими оппонентами-либералами. Но главным мотивом британской уступчивости стала новая угроза — Бонапарт.

«Период с 1793 по 1815 год — последний этап в длительном противостоянии Британии и Франции. Наполеон не мог соперничать с Британией на море. Ни его знаменитый поход в Египет, ни попытки угрожать Британской Индии нельзя рассматривать вполне серьезно. Только в том случае, если бы он завоевал всю Европу или, по крайней мере, заставил все европейские страны подчиниться его политике континентальной блокады, он обладал бы такими значительными ресурсами, что мог бы бросить вызов британской морской власти» [15] Ливен Д. Интервью Первому каналу. Лондон, 2004. Ноябрь. .